Сибирские огни, 1985, № 12

Устремленность поэта к ясности н глубине стиха, служащих, предельно точному, исчер- пывающему выражению мысли, как мы уже заметили, особенно проявилась в последних книгах поэта. Поэт пиіііет стихи о том, как он не сразу узнал, что васильки, которыми он привык любоваться в хлебах еще с дет­ ских лет,— всего лишь сорняки. Естествен­ но, сообщает он, с тех пор, встречая эти цветы среди спеющего хлеба, он уже отно­ сится «без прежнего к ним обожания». И заканчивает строками, ради которых и писались стихи: і Так разрешился вопрос В пользу содержания. («О форме и содержании») Об этом же, по существу, то есть о прио­ ритете содержания над формой, о подчипея- ности формы содержанию, и некоторые дру­ гие его стихи, в частности «Ваши успехи», адресованные некоторым входившим тогда в моду молодым поэтам, понимавшим нова­ торство стиха лишь как новаторство формы. Как бы в пику им и не без иронии к пони­ манию ими роли поэта и назначения стиха, он заявляет: Теперь вы — глашатаи. Вы новаторы. Вниманием девонек умащенные. А мы — 9ПИГОНЫ, Мы — консерваторы, ‘ У нас и рифмы традиционные... Не стесняясь этих традиционных рифм, а как раз применяя их, но применяя творче­ ски, то есть обогащая их внутренним напря­ жением мысли, всем строем стиха, он соз­ дает действительные образцы лирики, со­ ставившие основу его книг «Бессонница», «Совесть», «Босиком по земле», «День тво. рения». Следует отметить полную свободу поэта в его обращении со стихией слова, тяготение к смене ритмических рисунков в стихе, раз­ нообразие интонаций: Начинаются беличьи свадьбы. Бор в слепящем морозном огне. Не положено. А летать бы По сосновым верхам и мне («Беличьи свадьбы») Ждать остается недолго. Чую: близка весна! Тронется матушка-Волга. Следом за ней Двина. («Вешние воды») Журавли улетают. Пора и мне. Осень листья сжигает На желтом огне. ' Ветер рвет их и мечет. Рассыпает холсты. На кустах, будто свечи,— Щеглы. Клесты. («Пора и мне») В стремлении уйти от приукрашений, от игры словом ради самой игры он освобож­ дает сам стих от эпитетики и метафористи- ки, к которым так приучен читательский слух. Образная система стиха как его эмо. циональное напряжение складывается из прямого и напряженного внимания поэта к предмету поэзии. Отсюда — такая ясность мысли и чувства, подчиненных замыслу поэ­ та. В книгах Александра Яшина совсем не­ много стихов белых или тем более так дазы- ваеиых свободных. Зато о многих стихах, особенно входящих в книгу «День творе­ ния», Можно сказать, что они написаны поэ­ том, свободно чувствующим себя не только в выборе ритмической системы, но и рифмы. Он не стесняется применять, когда это нуж- но, далекую от точности рифму, ибо не­ точность эта не ощутима в стихе, где мысль напряжена, а слово стоит на единственно определенном ему месте. Главное — стрем- леяие ' поэта — обеспечить всем строем сти­ ха точность передаваемого им ощущения, чувства, мысли, А мысль эта об одном — научить нас быть ближе к земле и природе, к народу и его жизни. Ибо только тогда Добру откроется сердце И совесть будет чиста. 5 Александр Яшин — мужественный чело­ век и мужественный поэт. Это доказывает и его понимание роли поэта в обществе, и его отношение к своему собственному творчест­ ву. Когда он увидел, что на какое-то время поступился в своей работе правдой, он тут же мужественно признал это сам, без ка­ ких-либо намеков со стороны. Поступок, достойный уважения. Трудно, но мужественно расставался по­ эт с этим земным миром, так глубоко чув­ ствуемым и высоко ценимым им. Целый цикл стихов был написан им в больнице в дни, о которых он догадывался, что они — последние. Тем не менее стихи эти — не о смерти, они все — о жизни. И если и есть в них сожаление о преждевременном уходе, то это каждый раз сожаление о том, что при­ ходится уходить, не успев выполнить всех своих обязанностей перед другими. Несжатым клином жизнь лежит у ног. Мне никогда земля не будет пухом: Ничьей любви до срока не сберег И на страданья отзывался глухо. («Отходная») И там же: Ни от своей. Ни от чужой вины Не отрекаюсь, Но долги все те же. Как тут Не вспомнить его же стихи, напи­ санные в начале этого периода: «Спешите делать добрые дела!» И хоть поэт в стихотворении «Может, и надо мною...» отлично сознает свое положе­ ние: Кончится жизни горение —^ И нет тебя на примете. Не одолжишь мгновения Ни у кого на свете,— тем не менее он с достоинством встречает это последнее на его пути испытание, ибо сознает, что прошел свой путь не бесследно, а — главное — прошел его вместе с народом. На пути этом были и победы, были и пора­ жения, но не было попытки уклониться от бед или радостей народных. И потому, даже и в самый последний свой час поэт не со­ бирается просить об участии к себе, ибо Пбжил в свою охоту. Был ко всему причастен. Озирая путь Александра Яшина, проле­ гающий через поле жизни и через поле со­ ветской поэзии, осмысливая его крутой по­ ворот в направлении к истине, свет кото