Сибирские огни, 1985, № 12

часть из прибывших, как они числились в статейных списках, «государственных пре­ ступников» не могла похвастаться здоровь­ ем: Волконский перед дорогой в Србирь перенес воспаление легких, Якубович стра­ дал от «увечья головы и был слаб грудью» после ранений на Кавказе, у Трубецкого было кровохарканье и боііела грудь — младший лекарский ученик Пазников, ос­ матривавший декабристов, решил, что у Трубецкого чахотка и написал об этом в ра­ порте. Начальник Нерчинских рудников Ти­ мофей Васильевич Бурнашев, видимо, испу­ гался, потому что в самый праздник рож­ дества вдруг является в Благодатск уже не ученик, а лекарь Владимирский, выслуши­ вает, выстукивает Трубецкого и приходит к заключению: «Бывает одержим крово­ харканьем от прежде полученной раны, ча­ хоткой же болезни вовсе не имеет». В. первые три дня маркшейдер Чернигов­ цев отбирает и внимательно осматривает все вещи у заключенных, у Трубецкого за­ бирают даже лекарства, которыми он оста­ навливает обычно кровь. В предписании, полученном от иркутско­ го начальства, значилось, что четверых из партии следует поместить в тюрьме, а кня­ зей — в домах, по отдельности каждого, но с караулом, дабы в послерабочее время они общаться не могли. Но деревня Благодат­ ская была настолько не приспособлена для подобных операций, что в тьорьму отправи­ ли шестерых, а Волконского и "Трубецкого поселили в доме вместе. * Через три дня их отправили ада работы в рудник. «В подземной работе,— вспоминает Ев­ гений Петрович Оболенский,— нам не было назначено урочного труда; мы работали, сколько хотели, и отдыхали так же; сверх того работа оканчивалась в одиннадцать часов дня, в остальное время мы пользова­ лись полной свободой. Но как объяснить и то сочувствие, которое мы находили под землею, в тех ссыльнокаторжных, которые не вдали от нас заняты были одинаковою с нами работаю, ^но коих труды были втрое тягостнее? Они были в ножных цепях и на них лежали все тяжести подземного рудо- копства. Они проводили шахты в местах новых розысков, устраивали галереи, кото­ рые должны были поддерживаться столба­ ми и соединенными арками; как люди спо­ собные, они употреблялись и в плотничную работу, и хорошо и плотно устраивали под­ земные ходы; они же выкачивали воду, ко­ торая накапливалась от времени до време­ ни в местах, назначенных для розысков; они же относили руду, ими и.нами добы­ тую, к колодцу, откуда она поднималась вверх и относилась в назначенное место. Встречаясь с нами, эти люди, закаленные, повидимому, в преступлениях, показывали нам немое, но весьма явственное сочувст­ вие». Вскоре однако этот начинающий налажи- ваться быт, где властвовало тайное уваже­ ние к. борцам за свободу, был сломан не­ сколькими неожиданными событиями. В Чите спешно приспосабливались дере­ венские строения к новой для них функ- ции — тюрьмы Читинского острога. Укреп­ лялись окна, забирались решетками, вкруг двух домишек вырастал мощный тын, из поставленных торчком бревен, намертво пригонялись засовы, скобы, заушины для замков. В Нерчинские рудники прибыл ге­ нерал Лепарский, специально для него бы­ ла учреждена должность до того не сущест­ вующая — коменданта Нерчинских рудни­ ков, с самыми обширными правами: боясь бунта среди декабристов, побега, восстания под руководством опытных, прошедших огонь Отечественной войны генералов и офи­ церов всех ссыльнокаторжных Забайкалья, император своим указом подчинил, в слу­ чае надобности, Лепарскому даже горное ведомствр. С появлением Лепарского Бур­ нашев стал еще строже относиться к де­ кабристам, чаще инспектировать тюрьму, в которой, разговаривая с сиятельными ка­ торжниками, был беспредельно груб, всем говорил «ты», употребляя слова самые не­ приличные. Ждали приезда Лепарского. Станислава Романовича некоторые из узников знавали раньше, как человека весьма доброго и ли­ берального. «Вот приедет Лепарский. Вот приедет». И он явился, всех обласкал сло­ вом, к каждому проявил уважение, а уез­ жая, распорядился: заковать всех в нож­ ные кандалы, дабы не отличались от остальных каторжников. Вскоре Цейдлер отзывает надзирателя Козлова, доброго и услужливого человека, успевшего сблизиться с декабристами и по­ любить их. На его место назначен пристав Рик. Это случилось 7 февраля, в то самое время, когда декабристов повели в ближай­ шую кузницу и украсили их ноги «царскц- ми браслетами». Десятого февраля Рик распорядился «по предписанным правилам», через караульно­ го унтер-офицера Макавеева; чтобы «госу­ дарственные преступники ужинали по зака­ ту солнца и, как скоро станет смеркаться, были бы по своим каютам», то есть в тес­ ных, темных, плохо проветриваемых чула­ нах. — - Вечером он пришел проверить, как вы­ полняется его распоряжение, застал декаб­ ристов мирно ужинающими при свечах, и, как он сам докладывал начальству, «на-- шелся принужденным для усмирения и от­ воду в свои места употребить силу карау­ ла... Хотя в оном бунте участвовали все восемь человек государственных преступни­ ков, но первые начинщики были Сергей Трубецкой и Сергей Волконский». Рик ве­ лел отобрать у декабристов свечи и впредь их не выдавать. Декабристы ответили первой в истории нерчинской каторги политической голодов­ кой. Бурнашев перепугался. Это видно даже из его докладных Лепарскому, в которых он сам попытался смягчить суть проис­ шествия, изобразить его, как нелепый ин­ цидент, а государственных преступников, оказавших сопротивление надзирателю, как поступивших «без всякого умысла к чему, либо противному, но единственно по неве- деыию...» Между тем, он отдает распоряже­ ние: «Дабы могли государственные пре­ ступники по спуске из дневной работы, в вечеру заниматься по сильному , их жела­ нию чтеиие.м книг свящ. писания, предпи­ сываю дозволить им иметь в их комнатах огонь на два с половиной часа после захода солнца —- то же самое и в праздничные дни...»