Сибирские огни, 1985, № 12

рина Ивановна Трубецкая. Ее путь лежал на восток, по следам мужа. Вынуждена была расстаться с Петербур­ гом и сестра ее. Зинаида. Австрийский пос­ ланник, в доме которого арестован был де­ кабрист, объявлен нежелательной персоной и выдворен из России. Были перечеркнуты его заслуги, сломана карьера, долгое вре­ мя он оставался не у дел, потом получил второразрядную должность консула в Неа­ поле. Но до последнего часа семья Леб- цельтернов сохранит добрую привязанность к Трубецкому, и через много лет, далеко от России в своих «Записках», доныне не­ опубликованных и храняіцихся во Франции, в архиве замка ля Морозьер, она скажет о Трубецком такие слова: «Князь был пре­ исполнен доброты, скромности, возвышен- ■ных чувств и ангельской кротости, ему трудно было сделать выговор даже при­ слуге. Он обладал очень развитым умом, наполненным новыми идеями, умерявши­ мися присущей его характеру сдержан­ ностью... Всеобще уважаемый, любимый, пользующийся доверием благородных лю­ дей,— таков был князь Трубецкой; я утвер­ ждаю это, не.боясь оспариваемой никем из знавших его. Мы все его нежно любили»... Опережая арестантские тройки, летели в Иркутск письма от друзей и родственников тех, кто служил в Сибири, поэтому, когда на Московском -тракте закурилась пыль, рыжая, пронизанная августовским солнцем она в те поры сопровождала быстро летя щие тройки, как теперь сопровождает реак тивный самолет неотвязная белая полоса иркутяне уже знали, едут бунтари, отваж ные люди, чей благородный подвиг отдался гордостью и болью во многих сердцах. В отсутствии решительных начальников (и губернатор И. Б. Цейдлер и генерал-гу­ бернатор А. С. Лавинский были в это время в Петербурге) местные чиновники растеря­ лись, не знали, куда именно направить пер­ вую партию каторжников, и, хотя уже бы­ ли отданы все распоряжения начальству Нерчинских рудников, разослали декабри­ стов по ближайшим к Иркутску заводам. Трубецкой, Волконский и братья Борисовы оказались в Николаевском винокуренном заводе. Один из таких заводов описал генерал- губернатор Броневский, сменивший через несколько лет после излагаемых событий Лавинского: «Положение рабочих оказа­ лось самое печальное. Они, находясь денно и нощно у огня, и лохмотья свои обожгли, босы и полунаги; артели никакой, где бы приготовлялась пища, и никакого Жилища для них не устроено, куда, правда, и дос­ тигнуть невозможно нагу и Сосу по треску­ чему морозу. Они, отбыв свою смену, зали­ вали свое горе водкою,,которую, по тамош­ нему заведению, дарит им винокур, и, огло­ дав кусок хлеба, утомленные бросались тут же в Виннице,, у огня, предаваясь, сну... Ручаюсь, что никто без содрогания не мо­ жет смотреть на эти страшные лица. З а­ коптелые остатки образа человеческого, прикрытые кое-где рубищем, всклокочен­ ные волосы и ужасающие глаза испитого дикообразного преступника взывают к со­ страданию». И это пишет не дека.брист, а облеченный властью государственный чиновник. В такой мир попал Сергей Петрович Тру­ бецкой и его товарищи. Впрочем, местные служащие, правящие на заводах, как пишет известный историк Сибири Б. Кубалов, «поняли' свою роль иначе, чем требовала от них краевая власть. На заводах Иркутской губернии как на­ чальствующие лица, так и урядники, наблю­ давшие за декабристами, усвоили те при­ емы общения с ними, коих придерживалось иркутское общество при первой встрече с декабристами». Их использовали на под­ собной работе, и то, в основном, для про­ формы, надзор за ними бйіл не строг. В. Л. Давыдов сумел из Александровского завода съездить к Трубецкому, доставить ему сведения о приезде жены, а Волкон­ ский получил вещи, посланные ему сестрой, о доставке которых генерал-губернатор узнал лишь из письма самого декабриста, неосторожно отправившего ответ сестре че­ рез губернатора Цейдлера. Но вскоре все изменилось. Из писем генерал-губернатора Лавинско­ го губернатор Цейдлер понял, что в Петер­ бурге считают декабристов в Нерчинских рудниках, а не вблизи от Иркутска, он тотчас же отдал распоряжение Управлению Нерчинских горных заводов и велел ночью привезти декабристов в город, чтобы не до­ пустить на этот раз встречи их с горожана­ ми. Особенно не желал Цейдлер свидания Трубецкого с женой, которая, получив раз­ решение от императора, за несколько дней домчалась в Иркутск и напористо и страстг но добивалась свидания '*. Губернатор писал в частном письме Ла- винскому: «'Трубецкая, быв несколько раз... в доме, была -всемерно убеждаема, чтобы переменила свое намерение, но ни картина жизни, ни судьба будущих детей не могли ее к тому убедить, и она, утверждаясь гз записке, полученной от князя Голицына, в которой изъявил он, что государь импера­ тор не препятствует ей ехать к мужу, оста­ ется совершенно непреклонною. Перемену места назначения ее мужа, он (губернатор Цейдлер пишет о себе в третьем лице) ста­ рался скрыть от нее, доколе не будет он на море, и, пригласив к себе в дом, объявил на каком условии может жить с мужем. Она, услышав о том, упала на колени и с восторгом обещалась дать подйиску, что отказывается от всего, не будет иметь даже связь с родными, готова идти пешком, лишь бы пустили ее к мужу. Стараясь успо­ коить ее, взял предлог,, что- о желании ее должен представить высшему правительст-. ву, на что она и согласилась». - Ека-герина Ивановна подписала страш­ ную бумагу, крторую потом между собой декабристы называли «отречениями»: она отрекалась от всего, что связывало ее с без­ заботной счастливой жизнью, соглашалась на полное лишение грал<данских прав, на то, что может быть убита уголовниками, что дети, рожденные в ссылке, будут запи­ саны в казенные крестьяне. Нет, опытный ■' Подробнее об истории поездки Е, И, Тру­ бецкой в Сибирь и многомесячном ее пребыва­ нии в Иркутске см.: Марк С е р г е е в . Не­ счастью верная сестра. Иркутск. Восточно-Сибир­ ское книжное издательство, 1978.