Сибирские огни, 1985, № 11

все они очень голодные, ехали всю ночь, сейчас искупались и неплохо бы перекусить. — Мам, приготовь нам. Золотозубая Зося отправилась шуровать малину. И ведь не указать' нахалке такой. Хоть бы для приличия спросилась. — Д а , не мешает перекусить,— заявил чернобородый.— Но вы, хо­ зяюшка, не беспокойтесь. Мы с собой все привезли. — Ну, что, дочка, стоишь,— струдоім сдерживаясь, пуще всего из-за отсутствия Васи, медленно проговорила Наталья.— Собирай на стол. У ж извиняйте, мне надобно со скотиной управляться. Наталья сдернула с гвоздя халат, в нем доила корову, подхватила подойник, сорвала с веревки старенькое полотенце, скинув босоножки, сунула ноги в галоши и, легко сбежав с крыльца, направилась к стой­ ке. Спиной ощутила: м ужи ки провожают ее взглядом. «Принесла нелегкая,— досадовала Наталья.— Все ж почему Вася не приехал? И что хотела объяснить Зойка? Что-то тут не то...» Красуля, видать, учуяла беспокойство хозяйки и, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, поворачивала к ней рогатую голову, в ее огроьмных, подернутых синеватой влажной пленкой, глазах, похоже, сквозило недоумение. — Ну, чего ты... Успокойся, успокойся,— приговаривала Наталья, сама мало-помалу успокаиваясь. «И чего я завелась? Д а ведь Зойка не к кому-нибудь, а к матери приехала. Разве нет у нее права к матери гостей привезти?.. Этот Семен смахивает на тех, что фруктами на база­ ре торгуют. Правда, обличив еще ничего не доказывает. Приезжали в прошлом году двое на рыбалку. Жили на берегу в палатке. Один из себя представительный, зубы золотые, перстень с печаткой, куртка вся в молниях. А другой — сухонький, одет ка к попало, похож на состарив­ шегося мальчишку. А оказалось: «фирменный» — шофер, а сухонький — большой ученый, лауреат. Вот, поди, угадай»... Управившись с хозяйствсим, Наталья, не заходя в избу, отправилась в баньку, ополоснула лицо, шею, причесалась и, обув босоножки, не­ хотя пошла в дом. Застолье шло полньпм ходоім. Зойка расстаралась — на столе яичница на сале, сметана и пирожки. Батюшки, бутылок-тоі И колбаса, и ветчина, и рыба красная. Богато живут... Зойка первая заметила мать: — Ма, садись с наіми. Наталья не утерпела: — Чего меня-то приглашаешь... Поди, у себя дома. Валера вскочил, пододвинул Наталье стул. Гости пили за здоровье хозяйки. Наталья чуть пригубила. Зойка опрокинула стопку. «И где она так навострилась? Вася-то не пьет. Все выскажу, ка к они уедут». — Мы не знали, что у Зоечки такая красивая и молодая мама,— заулыбался Семен, посверкивая золотыми зубами. Гости ели, говорили о чем-то. Наталья плохо вслушивалась в их разговоры. Болтали про американские джинсы, про какую -то «Сонию», что, мол, если ее достать, так итальянский гарнитур обеспечен. — А‘ вы не по торговой части будете? — спросила Наталья. Гости переглянулись. — Вам чего-нибудь нужно достать? — Голос у Семена любезный, вкрадчивый. — Да я сроду ничего не доставала,— в сердцах проговорила Наталья. Зося на свой лад истолковала слова Натальи. — Не расстраивайтесь, маімаша, скоро Зоечка все вам доста'нет. — Зойка? — удивилась Наталья.— С чего это? Услышала, ка к Семен зло шепнул Зосе: — Дергает тебя нелегкая за язык,— и уже вкрадчиво Наталье: — Ну, что ожидает впереди вашу Зоечку? Какая карьера? Клизімы м уж и ­ кам ставить? Но, согласитесь, в наше время это непрестижно. Что такое престижно и непрестижно, Наталья знала рт Татьяны. Подруга как-то жаловалась: «Представляешь себе, завела разговор