Сибирские огни, 1985, № 11

испуганный вскрик. Алексей вернулся и ринулся в кусты, оттуда доно­ сились жалобные стоны. — Пошли,— позвала Татьяна. — Погоди, вдруг какая-нибудь поімощь понадобится. Из своей засады женщины видели, ка к раздвинулись кусты, и Алексей, полуобняв, вывел Евдокию. Она прихрамывала, вид у нее был диковатый: платок сбился с головы, в лице ни кровинки, в расширенных глазах — страх; ее всю трясло, руки ходуном ходили, корзину она потеряла. — Ну успокойся, успокойся,— ласково приговаривал Алексей.— Сядь вот тут. — Он усадил ее на поваленное дерево, на котором только что сидели подруги. Алексей говорил терпеливо, тонам, каким говорят с больными деть­ ми. Она все порывалась встать. Он крепко держал ее за плечи. — Ну успокойся, никого там нет. Тебе померещилось... Это пень, а ты вообразила бог весть что. Зачем без меня пошла?! Я же просил, чтобы одна в лес не ходила. Просил же... Наталье стало невімочь, она, стараясь не шуметь, пошла к порубке. Татьяна так же молча устремилась за ней. На порубке, возле старых пней, кустилась молодая поросль берез­ няка. Густо и пряно пахло земляникой. Наталья сказала то ли Татьяне, то ли самой себе: — Ну, пусть только теперь придет. Он пришел к ней через два дня. Наталья увидела его осунувшееся лицо, усталые глаза, и сердце у нее дрогнуло — нелегко приходится Алексею. Какая тут может быть обида... Зойка, окончив медицинское училище, через два года вышла замуж и осталась жить в городе. Перед свадьбой, которую решено было спра­ вить в городе, Зойка привезла жениха показать матери, а заодно и же ­ ниху похвастаться хозяйством,— дескать, и мы не из бедных. Василий поглянулся Наталье: хоть с лица не сказать, чтоб красив, а ростом и статью бог не обидел. Наталья сразу приметила: Зойка крутит парнем, ка к хочет. — Ты хоть его любишь? — спросила. Зойка тряхнула кудельками и заомеялась. — Ох, мать, тебе сколько? За сорок перешагнуло. До чего же ты устарела. Прописка в городе — раз, хоть и токарь, а зарабатывает больше инженера — два. В кооператив надо вступать. Не век же по частным квартирам околачиваться. Это три. — Ишь ты, все подсчитала. Выходит, ты взамуж выходишь за прописку да за большие заработки? — Во-первых, не взамуж, а замуж ,— начала было Зойка, но, при­ метив, ка к белое лицо матери закраснело, а крутые высокие брови под­ нялись, она сбавила тон и с улыбочкой сказала: — Ну, что ты? Что ты? Прописка и деньги, конечно, не главное... Вася та к хорошо ко мне относится... - — А ты? Ты-то ка к к нему относишься? ' - . — Ой, мама, ну чего ты завелась? Ясное дело, плохо бы относи­ лась— не пошла бы за него.— И, маленько помолчав, сердито поясни­ л а :— А я, может, еще и не знаю, какая она, любовь? Ты, может, пони­ маешь,— так разъясни... И Наталья омешалась, не нашла нужных слов... А Зойка, ластясь к матери, заговорила: — Давай-ка, мамонька, обсудим о приданом, не ободранной же к м ужу мне идти, перед людьми позориться. ...Этот памятный разговор с дочерью Наталья припомнила три го­ да спустя, когда летним .светлым утром она отправилась на пристань. Зойка которую уже неделю сулилась приехать.