Сибирские огни, 1985, № 11

— с твоей кожей нет надобности,— вздохнула Алевтина,— а пом­ нишь, какие румянцы у меня были? — А как же! Еще мама говорила: у Тинки на щеках розы цветут. Сроду Натальина мать такого не говаривала. Простить не могла, что перешла Тинка Натальину дорожку. — Садись-ка, чайку попьем, шанег с картошкой напекла, бруснички достану... — Наталья уловила за окноім скрип шагов по свежему снежку и отдернула занавеску. — Кого выглядываешь? — полюбопытствовала Алевтина. — Да Татьяна обещалась зайти,— соврала Наталья. Отодвинутая занавеска — знак для Алексея, что кто-то у нее есть. Промелькнула в сумерках тень за окном мимо. Чаевничать Алевтине по сердцу. Сразу будто оттаяла, но от своего не отступилась. — Подобру говорю: ни тебе почета, ни тебе уважения. Да и скучное это дело. Наталья слушала и помалкивала, а на душе кошки скребли: на полный кру г жизнь меняется. И все ж Наталья от своего слова не отступилась. Начала с того, что навела чистоту на медпункте. Убиралась в старом халате, а в часы приема надевала белый и сама себе нравилась. Татьяна, забежав од­ нажды на медпункт, высказалась: — Ты вполне на медсестру смахиваешь. Варвара Васильевна учила Наталью ставить банки, горчичники, растирать больного, подхваливала ее: — Проворная ты и памятливая. Не ошиблась я, выходит. На душе у Натальи полегчало. Людям служить — да о таком и не загадывала. Довелось Наталье и роды принимать. Варвара Васильевна вроде нечаянно скажет роженице: «Сейчас, милая, мы с Натальей Ива­ новной тебе помогать станем». Родов Наталья не пугалась. А придет кто и пожалуется, дескать, сердце печет,— Варвара Васильевна ее зо­ вет: «Ну-ка, Наталья Ивановна, померьте, пожалуйста, давление боль­ ной». Вот так всегда: по имени и отчеству, и на «вы». Наталья померит давление, а после Варвара Васильевна скажет: «Все правильно, давле­ ние 180 на 90». Бабы повадились к Наталье домой. Заявится вечером Спиридониха: сухонькая, горбатенькая от старости и беззубо зашамкает: — Натальюшка, поимей божескую милость, посчитай, ка к таім у меня кровя давят, чего-то сердце печет и в голове траімтит. Наталья с готовностью подхватывалась: бросала до.машню«э суетню и под руку вела Спиридоновну на медпункт. Оказывалось, что давление у Спиридонихи нормальное, но Наталья в таких случаях давала капли Зеленина или пустырник — худа не будет,— учила Варвара. Спиридо­ новна благодарила: «Веришь ли — сразу полегчало». И отправлялась восвояси. Однажды пришла Алевтина, когда Наталья домывала полы, а Варвары уже не было. — Погоди маленько. Я мигом. — Погожу, погожу. Мне не к спеху,— грузно усаживаясь на табу­ рет, проговорила Алевтина, оглядывая стены.— Ты, никак, по новой побелила. Чисто теперь. Наталья, управившись, проворно помыла руки, облачилась в ш ур ­ шащий от крахімала белый халат и, малость красуясь перед подругой и поомеиваясь над собой, спросила: — На что жалуетесь, больная? - — Ну, ты даешь! — восхитилась Алевтина и, не без тайной зависти, уколола: — Поигрываешь на легких хлебах — это тебе не у коровы’ убирать и не подойники таскать полнехоньки. — Зачем пожаловала? — ровным голосо.м спросила Наталья, поімня наказ Варвары — на больных не обижаться.