Сибирские огни, 1985, № 11

топки самовара и забросала их травой. Ночь провела без сна:- «Дура, ох, дура, пальчикам поманил — побежала». Под утро решила: «С кажу , что и не думала идти, что я — девка, по свиданкам бегать? Потам у ка ­ зать: вот бог, а вот порог». А где-то таилась боязливая мыслишка: вдруг больше не придет? Что бы ни делала — думки о нем донимали. Вспомнила, к а к сімеялся, когда она про Зин ку ляпнула... Весь день промаялась, а вечерам не стер­ пела, дождалась темноты и, крадучись вдоль оград, подобралась к его даму. Темно. Тихо. Ставни прикрыты. Спят, поди. Н у и пусть, а ей-то что за дело. И уже ни о чем не памььшляя, усталость какая-то навали­ лась, повернула обратно. Добрела до дома, закинула щеколду у калит­ ки и засов на воротах задвинула. Одна ведь. В пустую избу идти неохота. Опустилась на ступеньки крыльца. Пахло укропам и коноплей. Темно. Л уна за облака забралась. Помере­ щилось, кто-то идет по огороду со стороны реки. Не увидела, сердцем почуяла — он. Поднялась и, уцепившись за перильца крыльца, ждала. — Наташа,— он шагнул к ней. — Ком у и Наташа, а вам — Наталья Ивановна. — Сердишься? — С чего бы сердиться? А я там и не была. Сказала и тут же спохватилась: ну и дурная — коль не была — откуда же знаю, что не приходил! — Я пришел извиниться... Не мог я вчера... С женой плохо было. Припадок у нее был... «А імне-то какое дело?» — подумала. — Зачем пришли-то? — спросила. — Получилось, что обманул тебя. Ты прости... Лица его Наталья в потемках не видела, но по голосу поняла — худо Алексею и пожалела его. — Д а ладно вам. Проходите в избу. Он зашел следам за ней и сел на лежанку у печки, повел плечами, будто зябко ему. У Натальи-защемило сердце: то ли от жалости, то ли от предчувст­ вия недоброго. — Чем жена мается? Припадки — это падучая, что ли? — Ну, да... — Давно такое с ней? — Когда поженились — ничего вроде бы не было. Двух сынов ро­ дила. Потом...-несчастье у нас случилось. Младший сын утонул. — Господи... — прошептала Наталья. — Вот несчастье Евдокию и ударило. — Да-а-а, с такого горя и рехнуться недолго,— посочувствовала Наталья. — Еще и другое... Все равно тебе скажут. Лучше, чтоб от меня узнала... К а к случилось это, Евдокия в религию ударилась. Изнуряет себя постами, імолитвами... ІК этому руки приложили родичи. Отчасти я из-за них и уехал... Алексей замолчал, лицо хімурое, морщинки на лбу резче обозначи­ лись. Наталье — хоть плачь: когда такое, где найдешь утешные слова? Та к молча и сидели друг против друга. За окнами протарахтела машина, ее с опозданием сонно облаяли собаки. Где-то высокий девичий голос затянул: «За что вы-ы-ы, девуш- ки-и-и, крас-и-и-вы-ых лю-би-те...» — и оборвался. И сразу стало слышно, ка к по лопухам застрекотал дождь. — Старший сын не с вами, что ли?— спросила Наталья. — Старший? — по лицу Алексея скользнула улыбка и тут же по­ гасла.— Старший наш служит в погранвойсках... Мать за него, ка к одер­ жимая, молится.— Алексей вздохнул:— Прости, Наташа... пойду. Наталья долго прислушивалась: не стукнет ли калитка. Догада­ лась — ушел, видать, огородом. Она посовалась по избе, опустилась на стул и, подперев голову рукой, задумалась.