Сибирские огни, 1985, № 11

Алексей шел по улице. Издали завидев •его, Наталья кинула мокрое полотенце в таз, торопливо проговорила помогавшей ей Зойке: — Довешивай сама. Чего-то голова разболелась, напекло, поди, когда на реке полоскала... Пойду прилягу. Пошла в горницу, задернула на окнах шторки и прислушалась: стукнула калитка... шаги, голоса у крыльца. Вошла Зойка и зашептала: — Маім, дядька пришел, просит імолока продать. Продадим, а? Знаешь, к а к імне в городе деньги нужны . — Ка кой еще дядька? — слукавила Наталья. — А тот — городской. Про которого Алевтина болтала, что жену из бани на себе волокет. — Возыми утренник из холодильника. Зойка кинулась к холодильнику, табуретку сшибла. Н у и неуклю- жистая! Ш а ги под окном. Стук калитки. Ушел. Ну, чего спряталась?! Будто девка... Не к кому-то пошел за моло­ ком, а к ней. Н у и что? Просто знакомая. — Мам , к а к поеду — подкинешь деньжат? — Возьми ведро черники. Продай в городе — вот и денежки. — Еще не хватало. Кто увидит из больницы — скажет, спекулянтка. — Спекулянтка — это когда за десятку купил, а за тридцатку про­ дал, а это труд — покланяйся-ка каждой ягодке... В воскресенье Наталья проводила дочь на теплоход, все же билеты вдвое дешевле, чем на «Ракету». Убирать в избе не стала: есть такая худая примета, убирать-—след заметать. Сегодня Наталья отдыхает, решила сходить по грибы. Для нее милее всего: вот лес, а вот она — я. Идет себе тропкой, не поспешая, слушает, глядит по сторонам. Г у ­ ляет ветер поверху, сосны будто спросонок пошумливают; белки озору­ ю т— скидывают шишки, дятел старается — перестук завел. Наталья, сломив ве’гочку березы и обмахиваясь ею, выбралась на полузаросшую травой дорогу и сразу же наткнулась на целое семей­ ство маслят. «Перестарков мы не будем брать»,— сказала она вслух. Почему-то любила в лесу сама с собой разговаривать. «А молоденьких маслят — в корзину, замариную и подарочек старенькой нашей Елиза­ вете Ивановне...» Откуда-то слева донеслись аукающие ребячьи голоса, и Наталья свернула вправо. Скоро березы и осины, кусты и травы остались позади; теперь под ногами податливыім ковром стелился седой мох, присыпан­ ный сухой ржавой хвоей. Лес изіменился: черный ельник держал сум­ рак. Наталья шла, не приглядываясь, отдавшись на свободе «никчѳмуш- ним» (та к она про себя их называла) мысляім. Эти мысли в суетные дни, когда обшивала и собирала Зойку в город, прятались где-то, гнала она их от себя, а вот осталась одна в лесной тиши, и они тут ка к тут. Все вспоминала, прокручивала на сто рядов первую встречу с Алексеем... Да, считала, что крест поставила на своей бабьей жизни. Ведь и года замужем не проходила. Непутевый м уж попался. Трезвым почти не видала. А потом и вовсе исчез... в неизвестном направлении. Года к старости бегут все быстрее, оглянешься, а жизнь промелькнула. Хотя, разобраться, недосуг шибко-то тосковать. Все заботы по дому — на ее шее. Заплот похилился — бери, Наталья, в руки топор. И дрова, и сено заготовить — ко всему руки приложи. И не хуже людей управляется. А вот крыша на сарае прохудилась — тут уж запасайся пол-литрой, иди к мужикам на поклон. Это у ж ладно. О другом тоска: кто бы за ру­ ку подержал, ласковое слово сказал. И что ей за печаль вспоминать о женатике? Он, может, думать о ней не думает. Нет, все ж , видать, ду-' мает. Видела несколько раз, ка к придет к колодцу, ведро поставит, ся­ дет на бревна, покуривает и на ее окна поглядывает. Он сидит, покури­ вает, а она из-за занавески поглядывает. Ну, чисто девка на выданье... Смех.-