Сибирские огни, 1985, № 11

Друм й , седину н* іам м у , Оетрійм словом на острое слово отвечу. Будет серді;у опять легко и тревожно. Это просто понять, объяснить — невозможно! Испытав бездомность и свободу. Мы с тобоьо сходимся на том. Что хотя бы в снежную погоду Человеку очень нужен дом. Эти табуретки, сковородки. Детские тетрадочки твои. Эти фотографии, коробки — Все достойно преданной любви. Выбросить — да бабушка жалеет. Многим дорожишь теперь сама. Не случайно кажутся теплее И уютней старые дома. Никогда не поверю я в то, что умру: Не вздохну, не всплакну, не проснусь поутру. Я не верила в это и в пору болезней. Даже в пору таких оголтелых невзгод. Что, казалось, не выжить — растопчет, собьет. Не боялась я все-таки хватки железной. Да, кндало меня, то к мечу, то к свече. То сражаться, то плакать на милом плече. Жизнь казалась то садом, то ярой плавильней. Я боялась грозы и вечерних лесов, И молвы, и хулы, и предательских слов. Но не смерти, не гроба, не жути могильной. Говорят, что и жить устают иногда, А во мне ощущенье, что я молода Буду вечно, и смерть — это лишь небылиь^а. Это чувство, должно быть, к любви и к добру. Никогда не поверю я в то, что умру — . В сто веков жизнь моя не сумеет вместиться. Узнала здесь бессонниц муку, И теплоту дневных надежд. Спасибо, доктор, за науку. Хотя была не из невежд. Но стало только здесь понятно (Ну что ж, узнать сполна извольЬ), Что боль людская не абстрактна. Она конкретна, эта боль. Она имеет голос, имя. Свою любовь, судьбу свою. Рыдает, но невыразимо Надеется и на краю... Как много нежности и воли Врач должен в сердце совмещать. Чтоб врачевать людские боли И все же к ним не привыкать. Чтоб возвращать из Ниоткуда, Заставив сердце снова жить. А как дается это -чудо. Не мне вам, доктор, говорить. Далеко еще до конечной. Жизнь — распахнутое окно Не’ тускнеет мое колечко. Ярче даже с годами оно. Время все, в чем виновны, взвесит. За благие воздаст дела. А пока, смотри, в поднебесье Чайка белая расцвела. Наклонюсь — и поглажу море, ^Потянусь к твоему плечу. В старых соснах, будто в соборе. Сердце гордое залечу. Здесь н черные ягодки сладки, И печали мои легки. Все в порядке у нас, в порядке! Наклони-ка ветку ирги.