Сибирские огни, 1985, № 11

в зарослях сдавленно гукнула граната. Не связка, нет — одиночная граната. Дальше черепашиться ползкоім терпения не хватило, привстал на четвереньки, оторвал от земли руки и, переломившись надвое, ки ­ нулся заячьими петлями сквозь полынь; он не видел танка, и ему каза ­ лось, что и сам не виден снайперу. И еще надеялся, что в этой ситуации тому просто не до него. Выстрела не услышал — ощутил удар. Сильный, тупой удар в левый бок. Его занесло вправо, он еще сделал по инерции несколько подсика- ющихся шагов, потом ткнулся, обдирая лицо, в землю. Горячая волна обдала живот, плеснулась на бедро, гимнастерка сразу намокла, он выпустил автомат, нащупал рукой пробоину, попы­ тался зажать — кровь запузырилась между пальцами. Боль в боку почувствовал лишь в момент удара, потам отпустило, зато в животе что-то стало скручиваться в палящий ж гут. Слева, в глубине зарослей, раздался густой взрыв — ухнула связка противотанковых гранат. И еще раз. — Вот тебе, получай !— удовлетворенно про.щептал Парюгин. Сообразил: больше нет нужды шептаться, можно говорить громко можно даже крикнуть — позвать того же КаЧугу, сказать ему, чтобы не давали снайперу очухаться, побыстрее выудили из танка. — Леня,— позвал он, но голос сразу сник. Попытался подняться на колени — его качнуло вбок, потом вперед, руки подломились, он упал, угодив лицом в метелку примятого куста полыни. Перед глазами захороводили оранжевые круги. Еще вчера, как, впрочем, и все дни до этого, иссохшая степь не по­ давала признаков жизни, и единственный запах, разносимый ветрам, был запах пороховой гари, а вот сейчас, видно, перед дождем, раскры­ лись неведомые поры, знакомо пахнуло чем-то далеким и родным, он не сразу понял — чем, жадно вдохнул, еще, еще. Наконец узнал: так пахло парное молоко из бабушкиного подойника, молоко вечерней дой- ки —^ летнюю пору оно отдавало полынью и чуть горчило. Потом к аромату парного молока присоединился давно забытый запах приемного покоя так называли больничку на маленькой желез­ нодорожной станции на Байкале, где отец начал фельдшерить после окончания гражданской войны, придя сюда из расформировавшегося партизанского отряда. ^ Больничный дворик некому было обихаживать, и они с братишкой бойш іки»™ ^ пацанаіми играли в зарослях полыни в «сыщики-раз- продлить это мгновениѳ, вглядеться в дорогие лица, но круги перед глазами роились все сильнее, плавились один в другом и он не мог, никак не мог справиться с их зыбким переплясам «Не додумались, могли бы написать домой. И Коле».