Сибирские огни, 1985, № 11

Выбежавшие из детской шестилетняя Вика и второклассник Вита­ ля увели Милану. — Привет, Юра! — стиснул Ковину руку хирургической .чзаткой Маринин імуж Коля.—- Извини, что не сразу встретил. Селедочкой ба­ ловался, пришлось руки мыть. Сколько раз они вчетвером сидели за этим гостеприимным столом! Сколько раз они с Колей сражались за ним в шахіматы, когда Марина и Рита вместе с детьми уходили омотреть телевизор, а теперь место за привычным, ка к свой собственный, кухонным столом Тарасовых пока­ залось Ковину незаконно занимаемым им, как, скажем, место в кино­ театре, на которое пришлось сесть без билета. Разговор не завязывался. Догадавшись, что он лишний, Коля нашел предлог — напоить детей чаѳм и включить нм телевизор — и вышел из кухни. Марина тут же сострадательно воскликнула: — Юра, Юра! И ка к угораздило тебя попасть в такую семью?! Ничего из вашего примирения не получится. Кого-кого, а Ритку-то я знаю. Сколько я ее ни образумливала— бесполезно! Дура, конечно, но что поделаешь, если ее даже семейная жизнь, даже собственный ребе­ нок ничему не научили. Где-то глубоко-глубоко в Ковине ворохнулась обида, что Марина так нелестно говорит о своей лучшей подруге, которая как-ни как, а пока еще его жена, и он не теряет надежды видеть ее своей женой и впредь, и он сказал: — Но ведь дружили же вы... Д а и женой, когда хотела, Рита умела быть и заботливой, и ласковой... — В том-то и беда. Юра, что только когда хотела! А женой надо быть все двадцать четыре часа в сутки, даже когда спишь. Что думаешь, мы с Колей не ссоримся? Или я, ка к всякая современная баба, бочку ка ­ тить на м уж и ка не умею? Ого-го! А с него, видишь,— ка к с гуся вода! Потому что он знает: натешусь, ка к лайка, да снова голову в лямку суну, да еще н каяться, прощения просить у него буду. По сравнению с Колей ты, конечно, грубиян. Сколько раз я осекала тебя — не связывайся с Риткой! А ты послушался хоть раз? Тоже хорош гусь! В общем-то, ты, конечно, прав, иначе б я тебя не защищала. Да что в том толку!.. Ковин, сделав пепельницу из бумажной салфетки, закурил. Он сосал сигарету, а Маринины речи сосали его душу: не надо бы этого разговора, но ведь более близкого иім с Ритой человека нет во всем городе. — Прости меня. Юра, но я решила хоть теперь перед тобой по­ каяться. Я единственный раз утаила от тебя правду, ка к от друга, но теперь скажу. Помнишь, ка к через месяц после свадьбы ты вынужден был уехать в деревню?.. — Такое не забывается,— отозвался Ковин.— Н у и что? — А знаешь что тут без тебя происходило? — Я же не всевыішний... — Кому-кому, а тебе им не мешало бы быть, потаму что ни Рита, ни теща твоя тебе ничего подобного никогда не скажут. — Да не темни ты! И так уже сил н и ка ки х !— сказал Ковин и за­ курил новую сигарету. — На другой день, ка к ты уехал,— начала поспокойнее Марина,— заявляется к нам в «Радугу», где, ка к ты знаешь, мы каждое лето^сни- маем дачную комнату на месяц, кто бы ты думал? Сам Иоанн Иосифо­ вич. С чего' бы это вдруг, переглянулись мы с Колей, а он говорит: «Я за тобой прибыл, Марина! Рите что-то сильно неможется. Сказала, что ей ' обязательно надо с тобой повидаться... Потом я тебя обратно на «Моск­ виче» привезу». Ну, в общем, произошел у нас разговор с Ритой на ту же тему, что и у вас был днем раньше. Что меня больше всего убило—в присутст­ вии Марии Степановны. Точно та к же, ка к мы с Ритой обсуждаем иногда, купить или не купить ту или иную вещь, мне было предложено