Сибирские огни, 1985, № 11

Потеря отцовских отношений с Золотоволоской для Ковина оказа­ лась настолько потрясающей, что он словно спутал трибуну пропаган­ диста или преподавательскую кафедру со ска.мьей ответчика и ударил­ ся в просветительство; он наступал, опровергал, бледнея и волнуясь до заикания: «Личные интересы и потребности всех советских граждан равно правомерны перед обществоьм. Но, декларируя наши идеалы, імы забы­ ваем про нашего родного, кровного современного обывателя. Он хоть и наш, похожий на прочих, гражданин, но при малейшей возіможности всегда готов забежать со своим личньвм хоть чуток вперед обществен­ ного, коллективного. Так вот этот наш кровный, незаіметно пробудившийся и активизи­ ровавшийся обыватель решил, что теперь-то он и есть главный человек, об удовлетворении его личных потребностей говорится теперь в полный голос. И потому он принялся лихорадочно омекать,— где, когда и что ему недодано. А коль недодали, возвысил голос, беззастенчиво стал требо­ вать недоданное, и не только требовать, но и брать, прибирать к рукам все, что плохо лежит, и всем тем, что в его служебной власти, стал распоряжаться в свою пользу. Так наши святые намерения и цели суперсовременный обыватель обращает обществу во зло. Воз общественных, служебных обязанностей по совести и долгу он уже без выгоды и корысти личной везти не жела­ ет и Не везет. За выгоду же и мзду он теперь охотно и бесстрашно бежит за любым возом: закона, беззакония, морали или антиморали. В сообществе советских ^ граждан, строящих коммунистическое завтра, это «свойство» обывателей подобно раковыім клеткам в орга- низіме. Оно отнимает у честных граждан силы для плодотворной, сози­ дательной работы и самое главное — веру в светлые идеалы. Ну, а лю ­ бовь у них, ка к и в оные века, ка к определил великий (мыслитель,— филистерская, когда дома этот самодовольный человечек сыт, пьян и нос в табаке, а вне дома — тоже сыт и пьян, но серенады распевает в чужой постели, в гостеприимных стенах себе подобной или наивной, обольщенной рыцарским шиком, особи. Попасть в брачные сети к обывательнице — значит лишь одно: или навсегда покориться (мещанству или покорить (мещанку. Третьего не дано. Третье — развод, за который правый будет расплачиваться душев­ ными (мука(ми и рублями, а неправый, если еще более искусно излов­ чится, вступит в новую сделку. Я ничего противозаконного не сделал. Какой же я ответчик, если у (Меня отнимают дочь, семью, душевное спокойствие, право и обязан­ ность верить в честность и доброту, в любовь и справедливость, отнима­ ют,возможность трудиться в дальнейшем в полную меру сил? Это мне должны ответить, почему происходит такое кощунство?» Судья постучала ручкой по графину: «Ответчик, прошу вас выбирать выражения!» «Стараюсь... буду стараться,— пообещал Ковин.— Когда молодые люди встречаются, ищут друг друга для семейной жизни и, конечно же, для счастья, у них ни на лбу, ни на груди нет таблички с надписью: я — обыватель, я — ревнивец, я — завистница... правдолюбица... мученик или мученица такой-то идеи. На стадии влюбленности все — парни и девушки, кавалеры и дамы, ка к рыба в чешуе,— в самых привлекатель­ ных Доспехах. Но потом... потом, когда кончается такой (милый, любов­ ный, медово-угодливый (маскарад, жить постоянно в какой бы то ни было імаске невозможно,— и начинаются сцены и драмы. Подлинное вступает в конфликт с поддельным, честное — с бесчестным, искрен­ нее— с лицемерныім; нравственное — с безнравственным, чувственное — с расчетливым, и, в конце концов, разное воспитание, разные образы жизни, разные (мировоззрения сходятся в роковом поединке. Отсюда и разводы под общей пошлой маркой: характерами не сошлись. Вот и я после знакомства с Ритой Ивановной был очарован и решил, что никакой другой жены мне искать больше не надо. Первое время 28