Сибирские огни, 1985, № 11

ласково, но вкрадчиво. Ревнивые и властные нотки побуждали проти­ виться, но и подчиняли себе. Прошествовала проводница и громогласно объявила: — Кто до Чернореченска, поднимайтесь! Скоро станция. — Зачем же всех будоражите? — выговорила ей соседка Ковина. — Ничего... зато обижаться никто не будет, что проспал-проехал,— отв^д'шта проводница, разглядывая проснувшегося Ковина.— А ты о тку ­ да такой? Постой, постой., да это и есть тот самый соня, у которого я, жалеючи, билет не взяла. А ежели проснулся — выкладывай! — Изучив и спрятав билет, проводница поинтересовалась: — Утром разбудить или сам поднимешься? — Вроде не просыпал еще,— по-ребячьи обидчиво буркнул Ковин. — Да я только потому и спрашиваю, что у ж больно ты, дружок, приморенный какой-то. Ладно, ехай. Не проспишь свое царство,, подыму. — Спасибо. Везет мне на насмешливых благодетельниц,— съязвил Ковин.— Да еще таких громкоголосых. — Ишь ты нежный какой! Служба у меня громкоголосая. Да еще мама такой родила. Так что терпи. Взглянув в соседнее купе, проводница возмутилась: — Уже наклюкались? Успели! Я же предупреждала... Ай, прокля­ тущие! Уберите немедленно со стола свою пушнину, иначе высажу! Добродушно и повинно оскалясь, м ужи чки неверными руками при­ нялись очищать стол от посуды и объедков своего пиршества. Под горячую руку проводница нашумела на соседку Ковина, уткнувшуюся в книж ку : — А ты, голуба душа, не порть глаза! Не терпится, иди в мое купе читать! Там светло, и мне веселее будет. Ночь все-таки... — Вот вам и крикуша! С такою, и правда, не пропадешь,— заметил Ковин.— Содержание все-таки поважней формы. — Да>— думая о чем-то другом, согласилась соседка и тут же посетодала:— Жаль, что вы тогда отказались от чая. Уже остыл;--т-она потрогала кр уж к у .— Ну, я не помешаю вам отдыхать, пожалуй, и вправ­ ду, схожу к проводнице. Ковин делал вид, что вновь намеревается уснуть, а на самом деле прислушивался к вкравшейся в него легкости. К а к все-таки здорово, что отказался от странствий по друзьям! Ну, побыл бы с неделю, чтоб не обременять, в Полтаве у Вовки, потом столько же у Ш ури ка под Черниговом... Дня на три завернул бы в Грозный к Леше; от него на столько же — к Н и к Никычу в Элисту— и отпуску баста! Лиш ь трое суток удалось бы побыть дома с матерью. Устал бы до чертиков,-напе- реживался бы до, нервических бессонниц, глядя на устроенную жизнь счастливчиков... Нет, отдыхать и здороветь можно только дома, на родине. Там все врачует: солнце, небо, ветер, рыбалка, родственники, земляки... И рабо­ та. Много работы. В крестьянском хозяйстве она неизбывна. Доіма бу­ дет не до рефлексий. Нарядишься в рубище, топор в руки и — раззу­ дись плечо, размахнись рука — до седьмого пота. В работающем теле сила и здоровый дух копятся, а слабина с потом выйдет. По Европам путешествовать надо благополучненьким — потом, по­ том, когда разживусь душевным комфортом! Ныне же для меня ничего важнее родных пенат нет. Д а и не было. И не будет. Потому ка к не только я, но и родина без меня не может. Не-ет, не затам она меня породила, чтобы преспокойненько забыть! Шалите! Мой голос в миру — это ее голос. Это каждый земляк знает. Знаю всегда и я. ' Чисто, звонко, высоко та к думалось ему... Он не хотел больше ни дрѳмать, ни спать, но, надо же, чуть забылся и мгновенно уснул, ка к с горы скатился. И гора эта, высокая снежная, пригрезилась... Вот-вот, 18