Сибирские огни, 1985, № 11

таких людей, каждый из которых — сам живая история. И, как знать, не оттого ли с такой яростью обрушился затем Г. Емелья­ нов на всякого рода проходимцев, накопи­ телей, «доставал», не потому ли эти «герои» Ф будут с головы до пят облиты ядом сар- казма, что писателю выпал счастливый случай встретиться с людьми настоящими, с теми, кому государство наше обязано сво­ им могуществом и благодаря кому, как прямо заявляет автор, последующие поко­ ления «не ведали лиха»?-.. Но об этом под­ робный разговор впереди. IV Пожалуй, трудно найти такого писателя, который хотя бы однажды не удивил чита­ теля каким-нибудь совершенно неожидан­ ным «ходом» в своих творческих исканиях. Впрочем, творческие поиски потому, навер­ ное, и зовутся творческими, что в них всегда есть элемент неожиданности. В 1976 году Геннадий Емельянов публи­ кует в альманахе «Огни Кузбасса» фантас­ тическую повесть «Медный таз из сун­ дука». На первый взгляд, в этом было действи­ тельно нечто непредвиденное. Писатель, уже утвердивший за собой репутацию са- мого что ни на есть трезвого реалиста, об- \ наружившего к тому же явную склонность к неторопливому бытописательству,— вдруг пробует себя в фантастике! Однако уже первые главы «Мёдного таза...» наводят на мысль, что новая повесть Г. Емельянова — фантастика лишь по форме, по сюжетному исполнению, а по сути же, по содержанию своему — это скорее сатирический памфлет. Впрочем, тут опять же нет ничего удиви­ тельного. Фантастика и сатира, как извест­ но, всегда шли рука об руку в русской и советской классике; именно их союз и дал нам такие шедевры, как «Нос» Гоголя, «Пассаж в пассаже» Достоевского, «Масте­ ра и Маргариту» Булгакова. Не будет преувеличением сказать, что Г. Емельянов в новой своей повести следует именно этой традиции отечественной фантастической школы; как и Гоголь, и Достоевский, и Бул­ гаков, он прибегает к условному фантасти­ ческому приему для того, чтобы обнажить, выставить напоказ и осмеять все, что имеет место в окружающей действительности. Храдиционен Г. Емельянов и в построении самой фантастической интриги, собственно, интрига эта далеко не нова, не раз была использована в современной фантастике. ...Некая планета с более высоким уровнем развития посылает на нашу грешную зем­ лю своего агента. Причем агент этот — не живое человекообразное существо, а мед­ ный таз, в который заложена детально разработанная программа. В зависимости от обстоятельств таз-робот может и разго­ варивать, и читать мысли своих собеседни­ ков, и даже передавать по принципу теле­ патии свои мысли, заставляя порой иных людей совершать дикие, несуразные, с точ­ ки зрения окружающих, поступки. Вот мчится на Ученый совет в университет по­ жилой слесарь Илья Васильевич Меренюк; мчится потому, что получил от таза соответ­ ствующую интеллектуальную «инъекцию» — задание разбить в пух и прах очередную липовую диссертацию, которую там защи­ щает очередной проходимец от науки, И происходит невероятное: . слесарь с по­ мощью математических выкладок, полных «изящества и красоты», доказывает совер­ шенную никчемность высосанной, из пальца диссертации, вынуждает членов Ученого совета дружно забросать ее «черными ша­ рами»... Не менее забавны сцены, когда поч­ тенная вдова Аглая Викторовна Тюнина- Землянская решает сварить в волшебном тазу варенье, и эта затея оборачивается, разумеется, полнейшим конфузом; или ког­ да таз устраивает настоящий переполох в бригаде шабашников. Г. Емельянов не жалеет сатирических красок и язвительных острот, описывая про­ делки медного таза. Его характеристики «пострадавших» от этих проделок (а тако­ выми являются, как правило, всевозможные проходимцы и мошенники) полны сарказма, порой просто убийственны. Но, вероятно, повесть «Медный таз из сундука» была бы просто забавной воде­ вильной историей, если бы все в ней своди­ лось к тому, как в некоем провинциальном городке объявилось таинственное существо и нагнало страху на местных обывателей. Повесть в этом случае была бы чем-то вро­ де вариации на сюжет гоголевской «Соро- чинской ярмарки». К счастью, этого не про­ изошло, потому что автор ввел в повест­ вование еще одну сюжетную линию—.ли­ нию, так сказать, «обратной связи». Дело в том, что агент от высшей цивилизации за многие годы, проведанные на нашей «мало- оборудованной» планете, общался не с од­ ними только мошенниками и проходимцами. Среди его знакомых были и люди, представ­ ляющие вторую, лучшую, часть народо­ населения Земли, и в общении с этими «лучшими землянами» таз волей-неволей приобрел и некоторые вполне земные ка­ чества. Пришелец из иного мира, обитатели которого признают лишь «чистый интел­ лект» и «полезную информацию», он вдруг начинает понимать всю прелесть совершен­ но бесполезной, с точки зрения его сооте­ чественников, информации; ему, к примеру, очень пришлись по душе анекдоты, столь распространенные на Земле. Он так полю­ бил этот «жанр», что приобрел даж е чувст­ во юмора. В итоге представитель «высшего мира», обитатели которого привыкли смот­ реть на Землю как на средоточие нелепостей' и глупостей, приходит к выводу: и эта «странная» планета тоже может чему-то научить их, и от нее тоже надлежит взять, использовать ее пусть горький, но по-свое­ му поучительный, мудрый человеческий опыт. Так в повести начинает звучать мо­ тив единения, проводится мысль о том, что мир, вселенная лишь тогда будут являть собой нерасторжимое целое, когда все ее обитатели, независимо от удаленности в пространстве, найдут общий язык, будут брать друг от друга все лучшее, ценное, вечное и нетленное. И, конечно же, непре­ менным условием для достижения такой гармонии является борьба за сохранение окружающей среды, всего того, что дарова­ ла нам природа. «Ваша атмосфера и окру­ жающая среда в опасности,— говорят ино­ планетяне. Петру Сисим.о?у, своему избран- ,-нику, с которым они , решили вступить в