Сибирские огни, 1985, № 11

«Капля из моря» — это книга о знаменитом Кузнецком металлургическом комбинате им. В. И. Ленина, легендарном первенце социа­ листической индустрии на Востоке страны. И герои ее тоже люди легендарные. И те дела, которые они вершили, возводя в без­ людной сибирской тайге гигант черной ме­ таллургии, и те чудеса, которые творили, на ходу овладевая секретами доменного про­ изводства, иначе как легендарными не назвать. В самом деле, разве не легенда хотя бы вот эта история: как стал металлургом герой очерка «Лукьян Селицкий, домен­ щик»? Когда на КМК запускали первую домну, Лукьян, будучи простым разнорабо­ чим, разгребал мусор на литейном дворе, украдкой косясь на печь, ища глазами ту створку, которая вот-вот откроется, и оттуда хлынет чугун. Его и любопытство одоле­ вало, и было немного жутковато. Все же одолев робость, он подошел к одному гор­ новому, «дядьке неласкового вида», и спро­ сил: сколько лет надо, чтобы стать домен­ щиком, к примеру таким, как прославлен­ ный обер-мастер Лаврентий Кузьмич Ровенский? «Дядька, не помедлив, без улыбки ответил: «Полагаю, годков сорок». «У Селицкого отлегло от ^сердца: тогда ему казалось, что сорок лет не так уж мно­ го, он был молод и искренне верил, что жить ему вечно. Через три месяца, будучи уже старшим горновым, встретил того дядьку и, сплюнув под ноги, сказал: — Это тебе сорок лет еще мурыжиться, а мне меньше — я, видишь, способный». Да, буквально в считанные месяцы без­ грамотный деревенский парень, ставивший вместо росписи крестик, овладел одной из сложнейших рабочих профессий, и не прос­ то овладел, но и сразу заявил себя дерзким новатором, ввел в доменное производство такие усовершенствования, внедрил такие новшества, которые заставляли «разевать варежки» даж е видавших виды заокеан­ ских спецов, работавших тогда на КМК в качестве консультантов. С любовью, с истинно сыновним почтени­ ем рассказывает Г. Емельянов об этой «старой гвардии» — о первых строителях и доменщиках прославленного КМК. И фи­ гуры из-под пера его выходят одна коло­ ритнее другой, и сцены, в которых действу­ ют его герои, и сама обстановка, их окружа­ ющая, тоже обрисованы живописно, сочно, зримо. Д а, это очерки, обычные «производ­ ственные» очерки со всеми присущими это­ му жанру атрибутами: здесь и подробные описания всевозможных технологий и не менее подробные истории различных изо­ бретений, и полные драматизма рассказы о злосчастных ЧП и авариях, неизбежно сопутствующих всяком'у новому техниче­ скому начинанию. Но вместе с тем это и добротная проза. Здесь уже не встретишь тех избитых штампов и стертых газетных клише, которыми изобиловали очерки книги «Когда друзья рядом...». Высокая культура письма — письма именно художественно­ го,— обретенная Г. Емельяновым за долгие годы работы над прозаическими вещами, чувствуется в каждой главке, в каждой странице; даж е самые трудоемкие (не толь­ ко для металлургов-доменщиков, но и для очеркистов и журналистов) процессы, о которые споткнулось не одно бойкое перо, исполнены у Г. Емельянова на таком уров­ не, который без всякой натяжки можно назвать поэтическим. Вот одно из таких описаний, наглядно свидетельствующих о том, что и так называемая «производствен- / ная проза» тоже способна породить, вы- звать у читателя чисто эстетические ассо- циации и переживания. «Старший горновой подгоняет к летке тонкое сверло. Ж ало сверла вязнет в жерле горна, погружается в загадочное и неисто­ вое нутро печи. Потом горновые поднимают огромный лом, упирают его в отверстие летки, бьют, клонясь телами, и летка начинает искрить. Искры вспучиваются, расплавляются и бьют фонтаном, по канаве уже ползет, ускоряя бег, чугунная река. Печь родила дракона, голову дракона вен­ чают искры. Чугун падает в ковш, и вы сра­ зу чувствуете, как он горяч и тяжел. На дне ковша, кажется, наливается силой утреннее солнце». Но, конечно же, главный предмет автор­ ского интереса в очерках Г. Емельянова — люди, те, кто сооружал, возводил первые домны, а потом с истинной русской любо­ знательностью проникал в те «таинства», что творились в чреве, в самом «нутре» доменных печей, и, разгадывая одну за другой эти тайны, сами творили чудеса. Одним из таких доморощенных Эдисонов был простой электрик Василий Гурьянов. Перечислять все изобретения, называть все те новшества, что были сделаны и внедре­ ны Гурьяновым и его помощниками,— зна­ чит пересказывать от начала до конца весь очерк, чѵак и названный Г. Емельяновым «Мой знакомый Эдисон». Приведу из этого обширного очерка, который написан не только живо и увлекательно, но и с долей чисто емельяновского юмора, всего один эиизод. Как-то, еще задолго до войны, Ва­ силий Гурьянов представил ученым мужам свое очередное изобретение. Ученые внима­ тельно ознакомились с чертежами и схема­ ми, й, наконец, один из них — профессор Томского политехнического института — спросил: «— Здесь, если не ошибаюсь, схема фир­ мы «Отис»? — Я от этой схемы рожки да ножки оста­ вил. Отстают американцы. — Ну и цу! Вы какой кафедрой заве­ дуете? — Я монтер, электрик! — Гурьянов сер­ дился не на шутку. Вопросы "подобного рода его раздражали. — Позвольте вам не поверить, коллега. Я, к сожалению, не обладаю чувством юмора. — Оно и видно. Я — монтер!» Снова, как и в случае с Лукьяном Селиц- ким, перед нами обычный вроде бы эпизод из биографии рабочего человека. Но именно из таких эпизодов, которые, подобно ле­ гендам, стали потом передаваться от од­ ного поколения- рабочих к другому, и скла­ дывается история КМК. И весь пафос книги Г. Емельянова — не забывать, не упускать ни одного факта из этого славного прошлого. Потому что КМК дал стране не только миллионы тонн чугу­ на, не только стал творческой лаборатори­ ей, откуда по всему, свету разошлись много­ численные изобретения и технические нов­ шества. Он дал прежде всего людей —