Сибирские огни, 1985, № 11

и вновь зашагал следам, та к к а к они впорхнули в кассовый зал... Он об­ наружил их на цепи одной из люстр: воробьиха сидела пониже и спо­ койно, воробей то и дело вспархивал, звал, видимо, подругу в дальней­ ший полет, а она не то гомоном людсниім заслушалась, не то удивленно разглядывала кого-то внизу, кося то одним, то другим глазом. Лишь когда игривые, потешно чумазые птахи улетели, Ковин на-, правился к своему прежнему іместу у окошечка. Странно, очереди не было. Куда она могла подеваться? Почему пропала, растаяла, ка к ми ­ раж, не дав ему самого главного и желанного — билета? Движимый недоумением подошел он к заветному окошечку. За ним было пусто. У соседнего, тоже закрытого, прилепились две девчушки. Он их раньше приметил в очереди. — Девушки! Миленькие... куда імогла очередь деться? — Так восьмой час уже... переаменка, вот все наши и разошлись по другим очередям,— ответила русоволосая, в белой кофточке и джинсах. Подружка ее смотрела на Ковина из-под опущенных, слегка подсинен­ ных век и пушистых от туши ресниц, не поднимая головы с рук, облоко­ ченных на бетонный подокошечник, и одними глазами улыбалась его растерянности. — А вы?.. — Через час, кассирша сказала, это окошечко откроется. Мы тут первыми будем, а не последними, ка к в других. Присоединяйтесь к наім! — любезно пригласила русоволосая. — А если не откроют? Значит, еще плюс час стояния? — Не сомневайтесь! Кассирши больше отмалчиваются или покри­ кивают, но у ж если человеческим языком сподобятся сказать, верить можно. Проверено. Мы уже пятый раз с Леной у этих касс стоим,— русоволосая для большей убедительности тут же прибегла к авторитету своей несловоохотливой, в нарядном цветастом платье, выглядящей постарше, подруги.— Правда же, Лена? Лена, по-прежнему не меняя небрежной прзы, согласно закивала, но под усмешливым взглядом Ковина смутилась, отстранилась от по- докошечника. Чем-то они похожи были на моих вчерашних первокурсниц. Увидь его сейчас, они не узнали бы уважаемого Юрия Константиновича: устал, растерялся, запутался. Устал. Растерялся. Запутался... Они бы и не поверили в такое! Бесстрашные максималисты! За это-то я их и люблю. И не пора ли положить конец душевной катавасии? Сам сдрейфил и, если по чести, не только теперь, а много раньше, после второй катаст­ рофы. Тогда и поставил на себе крест. Тогда и сломался. Бика, может быть, вовсе ни при чем... Почувствовав изучающие взгляды девушек, Ковин улыбнулся и спросил: — Сдается мне, девушки, что вы — абитуриентки? — Да... а ка к вы узнали? — мило улыбнувшись, поинтересовалась . русоволосая. — Так на вас же написано... Подружки расамеялись. Лена достала из суімочки расческу, зер­ кальце, принялась прихорашиваться. — Жалко, что откуда приехали и в какой именно вуз поступаете, написано неразборчиво. — Наташа, а куда мы поступаем?— усмехнулась Лена. — Мы из Заринска. Знаете такой городок?..— без жеманства ото­ звалась Наташа, — К а к же, ка к же... Сколько писалось про ваш Коксохим. Что же сюда позвало? Соблазны большого города? Или главное — возмож­ ность получить образование по призванию?