Сибирские огни, 1985, № 11

происхождение от простых в прошлом родителей и все петроградское окружение из передовых людей в искусстве. И я очень любил моих великих земляков Алексея Мак­ симовича Горького и Федора Ивановича Шаляпина. А самое сильное влияние оказало на меня творчество Горького, Бородина, Балакирева, Глазунова — великих россиян. Поэтому я безоговорочно принял революцию, идеи Владимира Ильича и начал служить по мере сил своих Советской власти. Остальное вы зн аете— насколько я был полезен народу... Я слушал его рассказ и радовался искренности, творческой молодости и стремлению сделать для Родины все, что в его силах, даж е в преклонные годы. Был он в большом и малом истинно русским человеком, огорчался, когда в музыке некоторых компози­ торов в угоду подражательству Западу утрачивались народные традиции. Очень сожалел он и о забвении народных обычаев и обрядов, бытовавших в Рос­ сии ранее. і Как-то в .Москве, перед отъездом в Новосибирск, зашли мы пообедать в ресторан гостиницы «Гранд-отель» (теперь на ее месте новое крыло гостиницы «Москва»). Только расположились за столиком, как к нам подошли старейшины ресторанного искусства — метрдотели Василий Иванович и Семен Яковлевич. Было им в ту пору лет по восемьдесят пять, но эти пенсионеры всегда приглашались на организацию угощений на приемах в Кремле, Все порядки русского гостеприимства, обслуживание гостей, работу официантов знали они великолепно. Увидев Касьянова, они сразу почувствовали в госте россиянина, знавшего толк в их искусстве. Василий Иванович подозвал официанта и сказал: — На высшем! И обед начался на предписанном уровне. Семен Яковлевич показал нам на угол зала, г д е .был аквариум с рыбками, а по бокам бассейна стояли два стола: — Вот там Александр Иванович Куприн любил сиживать. И подолгу. Боже, кого вокруг него не собиралось! Частенько захаживал дядя Гиляй (Гиляровский). Сейчас там любит обедать Михаил Александрович Шолохов. В старину гостиница называлась Большой Московской. Стоялр она одна посреди Охотного ряда. Славилась своей кухней, поварами. Вот мы иногда не думаем, что кушанья у каждого народа выра­ батывались веками. А ведь в пище — здоровье человека. Василий Иванович подхватил его мысль: — Попробуй оставь узбека без риса, без плова и дынь, без фруктов. Заболеет! А мы утратили и гречневую кашу, и растегаи, и сбитни, да и многое другое. Вы по­ пробуйте где-нибудь найти глазурованный горшок-кокиль — их не делают. А ведь сколько кушаний в них готовилось! Три старейшины, нашедшие общий язык, занялись воспоминаниями. А я слушал их и думал: как важно каждому любить свое дело, стараться быть полезным своим мастерством человеку! Александр Александрович позднее не раз вспоминал эту беседу и говорил: — Всем надо хранить хорошее, что подарили нам предки. И обычаи, и песни, и этот кокиль! Кстати сказать, и Василий Иванович, и Семен Яковлевич были широко образо­ ванными людьми, любителями литературы и музыки.... Оба обладали уникальными собраниями книг с автографами И. А. Бунина, А. И. Куприна, В. А. Гиляровского и многих, многих других известных деятелей России. В любой из моих приездов в Горький Александр Александрович знакомил меня с достопримечательностями древнего и нового города. Часто ходили мы на «Откос»-ь- высокий правый берег Волги. Отсюда открывалась взору широкая панорама — «стрел­ ка» слияния Оки с Волгой, Заречье с легендарным Сормово, вид на Нижегородский Кремль и на улицы, хранящие память о великих событиях многовековой истории. С гордостью показывал мне Александр Александрович горьковские места. Когда мы подходили к монументу В. П. Чкалова, он говорил с большим вооду­ шевлением и подъемом: — Наш, волжанин! Показал, на что способен русский человек! И мне все понятней становилось, какими глубокими корнями связан Касьянов с историей своего народа,, его героями, их великими и трагическими судьбами.