Сибирские огни, 1985, № 11

Все это вспомнилось, когда я прибыл в Волчно-Бурлинское весной 1929 года уполномоченным по коллективизации. Село было очень большим — 1270 дворов. Много было бедноты, но много и хо­ зяйственных, зажиточных мужиков. Была и значительная прослойка кулаков — вла­ дельцев мельниц, крупорушек, машин. Многие из них служили у Колчака. Мне, восемнадцатилетнему комсомольцу, не имевшему жизненного опыта, но твердо знавшему задачи, поставленные партией, и наделенному полномочиями, помогли разобраться в сложных делах коммунисты села. Это была большая по тем временам партячейка: двадцать два человека — бывшие фронтовики, участники первой мировой и гражданской войн, красные партизаны. Им я обязан и первыми уроками борьбы, и верными решениями сложных вопросов. А ііх было ох как много! Ничего не давалось «просто так». Идея коллективизации доводилась коммунистами до сознания середняков и бедня­ ков на бесконечных собраниях и митингах. Было и ожесточенное сопротивление ку­ лачества, бывших белогвардейцев: в некоторых селах происходили вооруженные восстания, убийства активистов, поджоги общественных зданий. Были и агитаторы против колхозов. Со всем этим приходилось активно бороться. Однако новое пробивало путь. Колхозы организовывались. Наиболее злостно настроенная часть кулачества решениями сельских собраний выселялась в северные районы Сибири. В 1930 году были ликвидированы округа в Сибири. Я был назначен заведующим Кочковским районе. Учителей не хватало повсеместно, и в этом районе также. Мне пришла счастливая мысль: по примеру нашего школьного выпуска я решил обратиться к выпускникам Каменской школы второй ступени с призывом поехать всем классом в Кочковский район. Райком партии, райисполком одобрили мое намерение. Я выступил перед выпускниками школы. Как говорят, решение было единогласным. Все тридцать юноыіей и девушек вскоре приехали в Кочковский район. Бытоустройство молодых учителей, учительские собрания и конференции — все требовало и сил, и инициативы. Сельчане дружно помогали школам. В ряде поселков школы открывались вновь. Замечательными были наши юные учителя! Кроме занятий с учениками они вели кружки ликбеза, организовывали кружки художественной самодеятельности. И все делалось с энтузиазмом созидателей нового, еще небывалого мира. Вот отсюда я и ушел на службу в ОКДВА, окрыленный романтикой прошедших неповторимых лет, обладавший каким-то опытом жизни, а главное, богатый общением с замечательными людьми труда, партийными и советскими работниками. ...Позади остались одиннадцать дней пути. Наш состав прибыл в Благовещенск. Новобранцы направились в знаменитую 2-ю Приамурскую дивизию. Это ее полки штурмом брали Волочаевку. Учебная рота одногодичников дислоцировалась в 5 Амур­ ском стрелковом полку. После сердечной встречи на перроне с командованием полка мы направились в казармы. Навстречу нам с учений шла рота с песней: Вспомним-ка, товарищи, Военные года, Ветер надувающий. Лихие холода. Молодые мускулы Окрепли в те года. Славься, П риамурская Вторая, навсегда! И, ГЛЯДЯ на бравых, дослуживающих срок красноармейцев, слушая боевую песню, мы как-то сразу подтянулись и зашагали стройнее. К акая же сила заключается в выношенной в боях и походах русской солдатской песне! Дни положенного карантина прошли быстро. И вот мы в новеньком красноармей­ ском обмундировании стоим в строю на плацу. Торжественно звучат слова присяги, повторяемой строем курсантов-одногодичников... Начались дни учебы. В курсантской роте все должно быть образцовым. Все вре­ м я— от подъема до отбоя — расписано по минутам. Черёз'яёДелю Меня вйзвалй к комиссару'полка.'Трудно было представить: зачем? Козыряю и докладываю: «Курсант Пухначев по вашему приказакию...» ' ■ ' ’ ^