Сибирские огни, 1985, № 11

Тут бойкая самая из очереди говорит: «Вам ручку, товарищ?.. Возымите імою!» Взял я, отощел на прежнее место, стою наготове... Гляжу, идет ко мне из складской двери симпатичная такая, ну что тебе конфетка «Озеро Рида», в беленьком подкрахмаленном халатике. У меня сразу в голове мелькнуло: специально симпапулю для переговоров подобрали! Подошла она эдакой полувоздушной походкой и миленько и грациозно, ка к артисточка, говорит мне: «Может, вы, молодой человек (это я-то, слесарюга чкаловский с двадцатилетним стажем, молодой человек! Сме­ хота, а все ж приятно), не будете писать никакую жалобу?..» Чую, попал впросак. Такой хорошуле доставлять неприятности неудобно, а ка к быть?! Стою, лыблюсь, гадаю, а она .мне: «Ну, правда, с кем промашек не случается? Одна неправильно повела себя с покупателяіми, а весь отдел премию не получит. Разве это справедливо?..» Я уже рукой чуть было не махнул, а она еще доверительней: «Извините, а рыбки кило­ грамма три мы вам обязательно найдем...» Ага, думаю, хорошуля-то ты хорошуля, да из того же теста. Раз ты, глупышка, с ней заодно, оправ­ дывайся потом перед ними ка к хочешь! И понес я, что мне до фени — получат или нет они всем кагалом премию, главное, с покупателями надо по-людски, а то совсем потеряли совесть торгаши! На кого ни глянь: тот скользкий, тот нахальный, а иные — что купцы мохноры- лые... Дал я шороху! Взглянул на симпапу{ію — она вот-вот разнюнит­ ся: «Видно, очень надеялась с миром выпроводить меня, а вот сорва­ лось, да еще и от заведующей попадет...» Честное слово, Юра, жалко мне ее стало... А поскольку у меня всегда все, что думаю, на физионо­ мии написано, она смекнула, под руку даже меня взяла, заулыбалась вновь, застрекотала: «Вот и славненько. Пошумели и договорились. Сер­ дечное вам спасибо — это я вам совершенно искренне говорю. Только вы чуть попозже, ка к народ любопытный рассосется, со двора подойди­ те. Не беспокойтесь! Рыбку мы приготовим, аккуратненько завернем, никто сном-духом, ка к говорит моя бабушка, не догадается»... Посуди сам. Юра, что мне оставалось?.. Выхожу из-за прилавка, навстречу дош­ лая дама из очереди: «Почему вы не стали писать? Если мы все будем такими сговорчивыми, торгаши никогда не перестанут безобразничать». Я вернул ей ручку, говорю: «Раздумал. Не хочу связываться. Не м уж ­ ское это дело — кляузы строчить.» Дошлая хмыкнула и оглядывает меня, будто я что украл. «Дешево,— говорит,— ваша принципиальность стоит. Всего три килограмма окуней! Мы ведь все слышали. А еще ра­ бочий человек...» «Чё пристала, ка к банный лист?— осек я ее.— Судить- рядить и науськивать мы все здоровы, а ты возьми и сама напиши!..» Она — молчок. А я бочком из магазина. Вышел, свернул за киоск «Союзпечати», закурил, раздумывая, что дальше делать, а дошлая тут ка к тут «Ну что? Неправду я говорила? — это она двум подругам своим, а меня будто в упор не видит.— А с виду правильный мужчина, обходи­ тельный, и язык подвешен... Поразительная мимикрия!» Веришь, Юра, уела она меня. «Только, и вы не лучше, зануды, зубы ломит от вашего нытья!» ‘Облаял я их, будь они трижды, эти окуни вместе с ухой, и ре­ шил уйти. Но надо же — нос к носу столкнулся с Галиной... «За что те­ бя стыдила вон та с интеллигентской мордой?»—спрашивает. «Да отва­ ли ты,— отмахиваюсь.— Не хватало, чтоб ты еще ввязалась!» Галина цоп меня за локоть: «Нет, скажи, я все видела и хочу знать!..» Когда моя супружница буром прет, попробуй ей перечить! И я в двух словах рассказал. «А ну, веди меня к красотке, которая рыбу обещала!— командует.— Хочу своими глазами поглядеть, до чего они докатились». — «Пошли домой от греха,— тычу пальцем назад,— иначе возьмут и тебя бабенки в оборот...» — «Да я им... да я ее... так распушу эту интел­ лигентскую мымру, что она не будет знать, в какую сторону бежать!» И потащила меня. Сам знаешь, когда Галина разойдется, ее уже никто и ничто не остановит. Так вот и купили рыбки. Из этих злополучных окуней и ушицу сейчас хлебать будем... Слушая Леню, Ковин прину.жденно улыбчиво хмыкал, покачивал головой: ничего другого ему не оставалось.