Сибирские огни, 1985, № 11

на імертвенно-неподйижноім лице. Евдокия невнятно забормотала: — Че...го п...шла... Ухо...ди... Н-н-да... ди-...ди. «Не надо, уходи»,— догадалась Наталья. — Нет уж , это не по-божески,— сказала наугад то, что в таких случаях говорила мать. Евдокия замолчала, только глазами посверкива­ ла, здоровой рукой принялась шарить по постели. Нашарив спички, протянула Наталье. — Ж-Г...И ...л...падку...— забормотала Евдокия. — Чего? — переспросила Наталья.— А-а? Лампадку зажечь; Наталья зажгла лампадку. Ела Евдокия с жадностью, но, быстро насытившись, задремала. Засучив рукава, Наталья принялась за уборку: затопила печь, по­ ставила чугун — воду греть. Нашла в кладовке раскладушку, пододви­ нула ее к Евдокииной кровати, накидала на раскладушку тряпья, сверху прикрыла клеенкой. Когда в избе стало тепло, перетащила Евдокию на раскладушку, а постель ее выкинула на мороз, решив — после сожгу, Перенесла постель Алексея на кровать Евдокии. Не утерпела — всплак нула. Оставалось помыть больную. Евдокия сопротивлялась, отталкива ла слабой непарализованной рукой. Задержав дыхание, Наталья разор вала заскорузлую сорочку. Ужаснулась: «Надо же, истаяла, ка к свечка» Евдокия мало-помалу подчинилась сильным Натальиным рукам, безропотно дала себя помыть, переодеть во все чистое и уложить в чистую постель, и, видно притомившись, сразу задремала. Наталья домывала в кухне пол, когда заявилась Пелагея. Принесло- таки... — Ты?! — Пелагея от удивления будто приросла к порогу, но тут же и оправдалась, и съехидничала: — Мне разорваться, что ли? Это тебе она родня. — Че орешь? Человек спит. Так и пошло с того дня. Ходила чистоту наводить, кормить. Евдокия поначалу шипела, отворачивалась к стене, после Подчинилась. Однажды, убирая, Наталья услыхала невнятное бормотанье: «Гос­ поди, отпусти грехи рабе божьей Наталье за ее добро». Случилось, что Варвара навестила больную, когда Наталья корми­ ла ее с ложечки. Евдокия лежала в постели, в свежей сорочке, в избе тепло, убрано. — А утром и вечером кто ее кормит? — спросила Варвара Васильев­ на, оглядывая горенку. — Я же и кормлю,— неохотно отозвалась Наталья. По дороге, после осмотра больной, Варвара, вглядываясь в сильно осунувшееся лицо Натальи, поинтересовалась: — Ты что: очень жалеѳшь ее? , — Больно надо мне ее жалеть. Ради Алеши хожу...— малость по­ кривила душой Наталья: жалела она Евдокию. — Сестра и брат у нее. Напиши. Пусть родичи приедут и заберут ее. — Кабы хорошие рбдичи были — так без подсказки приехали бы. Знают, поди, какая больная. Да и адреса я не знаю. Был бы сын не за границей — другое дело. — Ладно, я у нее сама разузнаю адрес родичей. А с тебя хватит. Вон извелась вся. Сама скоро в старуху превратишься. — А мне теперь молодость и ни к чему... На два года Евдокия пережила Алексея. И два года за ней, ка к за малым ребенком, ходила Наталья. Поначалу были суды-пересуды, диви­ лись: это надо же, ведь соперницы. И жалели Наталью, а не Евдокию. Изредка приходили матери письма от сына; отвечала за Евдокию Наталья: дескать, служите спокойно, мамаша хоть и болеет, но ничего угрожающего. Присылал сын деньги. Евдокйя ни конейки Наталье не давала, а прятйлФ их поАкатіраіііі'^^'-*''' ^ - '