Сибирские огни, 1985, № 10

Продрав глаза, Рябов увидел, что уже светло, и понял, что начался новый день. Правда, неясно, сколько времени. Ручные часы стояли — не завел. Но как Ды там ни было, надо вставать и идти на участок. Хорош ревизор! Эх, как вчера разошелся-то! Давно такого с ним ,не случалось. С трудом сел, окинул взглядом комнату. Слегка удивился. 0 )>[{идал увидеть беспорядок — окурки, пепел, пустые бутылки, хлебные корки и так далее, как обычно бывает. Однако всюду был идеальный порядок, пол подметен, а на столе — только графин с водой и чистые стаканы. Рябов поднялся, налил себе стакан и жадно выпил. Вода была свежая, прохладная. Выходит, Коля все прибрал? Смотри-ка, ледащий какой, а крепче оказался! Рябов взглянул на Колю; тот дрыхнул безмятежно, расслабленно. И ничуть он не крепче!.. Рябов все вспомнил. Просто Коля пил меньше, а подливал больше ему, Рябову. Не то чтобы специально спаивал, а про­ сто воздерживался сам, как и всякий человек, получивший надежду и ясную цель на будущее. «М-да, наобещал ему, целую философию раз­ вел,— Рябов поморщился.— Кажется, даже целовался». Коля всхрапнул, весело присвистнул во сне. Рябов посмотрел на него еще раз и вдруг почувствовал сильное раздражение. И с этим раз­ дражением — то ли на себя, то ли на Колю, то ли на весь мир в целом — собрался и пошел на участок. И пока шел, все думал: «Как же это я? Будто сдурел вчера! Это, конечно, на меня Юрка сильно подействовал. Что же, теперь этому Коле полторы тысячи выложить? За какие такие заслуги? За то, что растяпа, жить не умеет? У нас все при равных возможностях. Почему же он к сорока годам тол как сокол и даже квартиры не имеет?» И опять вспомнилось ему, как жил сам, с каким трудом копились эти деньги, которые сейчас надо отдать чужому человеку — будто псу швырнуть под хвост. Сколько сил, сколько энергии ухлопал! Да если на то пошло, можно сказать так: менял единственную ценную валюту — жизнь, на другую — на эти проклятые бумажки с водяными знаками. И сейчас отдать?.. С Юркой теперь решено окончательно, все точки поставлены — никакого мотоцикла! Худшее, что может быть,— это Юр­ ка заупрямится и не пойдет, как грозился, в институт. Ну и леший с ним. Самому же хуже будет. Поймет!.. Ну, а с Колей-то как быть? Ведь обещал, обнадежил человека. Нечестно отказываться! А может, в самом деле выручить парня? Тем более что Коля сказал, что деньги вернет. Но это, конечно, бабушка надвое... Так, с десяток раз все перевертывая и перетолковывая, шел Рябов на участок. А времени было уже много. Когда пришел, все служащие толкались в конторе и с любопытством приглядывались к нему, точно выведывали: «А не загулял ли ты, Николай Федотыч?» Голову приш­ лось опустить ниже, чтобы не внделй красных, с похмелья, глаз... Ро­ машкин сидел у себя в кабинетике и сразу, как увидел, бросился навстречу. — Николай Федотович! Рад вас видеть! — И этот веселый. Вообще весь мир, кроме него, кажется, встал сегодня с нужной ноги и с улыб­ кой на устах. — Кхм, а рад ли? — Конечно! — заверил Ромашкин.— Рад, потому что рад доло­ жить; все идет как по маслу. — В смысле чего? — В смысле теплоизоляции камер. Две бригады работает. Думаю к четвергу, как вы и хотели, управиться. — Разговор был о среде,— поправил Рябов, показывая, что все помнит и спуска давать не намерен.— Погоди, а где же ты стрелка нашел?