Сибирские огни, 1985, № 10

Коля молча подал папиросину из пачки, чиркнул спичкой. Теперь они стояли рядом, глядели на темную улицу, дымили, оба в трусах и майках, только фигуры разные. У Рябова тело широкое, раздобревшее, занимало больше половины оконного проема, а худой Коля — будто тростинка рядом с дубом. ^ „ ' — Слышь, парень,— заговорил Рябов.— Я вот смотрю на тебя и удивляюсь. Тебя словно оглушили или, как говорят в народе, йыльным мешком из-за угла стукнули. Ты всегда такой был или стряслось с тобой что-либо? — Погорельцы мы,— глухо обронил Коля.— Дважды погорель­ цы.— Огласив это, он, видимо, преодолел в себе какую-то преграду и разговорился; — Сначала мы жили в самом райцентре, в родительском доме. Я работал электриком, на жизнь не жаловался. Неплохо существовали, ничего не скажешь. Хозяйство свое имели, огородик, детей ростили. С женой я ладил. А потом... все до тла. Сначала дровяник загорелся. Дров было складено много, чурочки, досточки — все сухое, мигом запылало. А потом и сарай, и хата начали пластать. — Кто поджег-то? — негромко спросил Рябов.— Злоумышленни­ ков нашли? — Какие там злоумышленники,— вздохнул Коля.— Детишки мои и подожгли. Баловались, в партизан, говорят, играли. — Эх! И всегда эти дети...— с досадой крякнул Рябов, но не стал развивать эту тему.— А второй раз как погорел? — На той неделе было. Мне до сих пор кажется, что я все еще закопченный... Когда первый раз остались без крова, меня свояк здоро­ во выручил. Он в совхозе механиком работает. Нам, говорит, электрики нужны. Кормоцех если сможешь обслуживать, то возьмем, ссуду выда­ дим, материалы выпишем — стройся! Я согласился и переехал к ним в деревню. Это еще в прошлом году было. К осени поставил коробку. Ладный такой получился домишко, снаружи кирпичом обделан, а из­ нутри стены деревянные с засыпкой. Зиму перекантовали у свояка, а с ранней весны, взялись за отделку. Мне навстречу пошли: ладно, говорят, работай на себя, а понадобишься — вызовем. Ну, закончил, сразу ме­ бель купил, обставил квартиру. Жена свое мастерила, занавески, вся­ кие там накндушки. Б долг, конечно, залезли, не без того, но рады были новому дому без памяти. Новоселье устроили. И вот...— Коля надолго замолк, два или три раза подряд глубоко затянулся. — Опять дети? Подожгли? — полюбопытствовал Рябов. — Нет, не дети. На этот раз сам. Б последний год у меня появи­ лась дурная привычка; курить по ночам. Хоть разик да встану. И когда новоселье справляли, тоже наверняка вставал. Сам-то не помню: пьяне­ хонький, счастливый был/ Но жена говорит: да, выходил на кухню. А с кухни-то пожар и начался. Или огонек с папироски обронил или спичку незагашенную на какую-нибудь тряпку бросил... И что за проклятье такое! Ну, просто сплошная невезуха. — Неужели опять все сгорело? — Почти все. Каменная кладка только и осталась. И если после первого пожара мне сочувствовали, то сейчас бранить стали. Свояк го­ ворит; ну и растяпа ты! Жена точит, пилит... В общем, остался опять без хаты да вдобавок ссуда, долги на шее висят. Рябов вдруг ощутил горечь во рту и отвращение к выпускаемому обоими дыму. — Тьфу, перекурился! — поморщился, он, загасил окурок и пошел к своей кровати. Коля вскоре тоже закончил бдение у окошка, лег и спрятался до ыоса под одеялом. Рябов повернулся в его сторону. — А детей сколько у тебя? — Трое. Дочке уже тринадцать, а пацанам, которые в партизаны-то играли, девять и десять. — Эк, наклепал! — Николай Федотович невольно вспомнил семей­ ство Самсоновых. Конечно, Коле до плановика еще далеко, но его, Ря- 84