Сибирские огни, 1985, № 10

дет нечего рассказать вашему дорогому Сергею Яковлевичу... И она покраснела вся, поблагодарила за урок и вышла. А напоследок поже­ лала мне спокойной ночи. — Это она-то? Покраснела? Поблагодарила? Да черта с дваі! —- закричали мы хором. — А чего ж? Я ее, кажется, пронял. — Это ее-то? Сержант! Не смеши! — Ну, не знаю,— он, похоже, обиделся на нас, замкнулся.— Давай, ребята, подымайтесь. И так заболтались. И мы снова вышли в пасмурную, неприютную ночь. Правда, накрапывать с неба перестало. Но подул резкий, неприятный ветер. На этот раз сержант шел вместе со всеми. Паша Долгов пристроился с ним рядом и — умеет же человек! — доверительно выспрашивал: — Костя, а жена у тебя, говоришь, больная? Да, прибаливает,— озабоченно подтвердил Худоногов.— Исхуда­ ла, бедная, вся. И врачи ничего определенного не находят. А эта. Белочка-то, говоришь, красивая была? Баба что надо,— улыбаясь, подтвердил сержант. — Ну, а чего же ты тогда оплошал? Я говорил ей, что думал. Не мог же против собственного убеж­ дения идти. — А вроде жалеешь? — продолжал искушать Паша. Да, знаешь, иногда такое находит...— упаднически признался сержант.— Черт знает что! А Юра Трошкин тут как тут. Мне кажется, решающим фактором в данном случае была рев­ ность,— изрек он со всезнающим видом. — Чего? — удивился Худоногов. Ревность, говорю. Бы в эту женщину влюбились, втрескались, влопались еще с самого начала, как впервые увидели на перроче. Поэтому и охраняли от посягательств всяких там... Бее элементарно: именно ревность. М-да, такую женщину упустить,— мечтательно вздохнул Паша Долгов.-— Под знойным южным небом, к тому же. Бедь, может, един­ ственный раз в жизни выпало. Теперь, Костя, всю оставшуюся жизнь тебя кошки скрести будут. Да пошли вы все к черту! — Худоногов вскипел и, прибавив хо­ ду, вырвался вперед. Мы шагали следом, посмеивались. А Генка Репин возмущался. Ни единому слову не верю. Это ж он нас воспитывает. Видал я таких воспитателей! Сам наверняка сгреб ее и в постель, а нам тут — про свои убеждения. Нет, защитил я сержанта.— Он правду сказал. Он еще тогда подумал: а как я йотом буду Гену Репина воспитывать? Так шли, балагурили, пока не застыли. Поневоле приутихли, так- как зуб на зуб не попадал. Паша Долгов по-мирпому окликнул идущего впереди сержанта: ~ Константин! Там, где ты был, и сейчас, наверное, теплынь? Как ты думаешь? — И думать нечего,— Худоногов приостановился, поджидая нас — Я же два дня как оттуда. Помирились. Вместе присутствовали при закрытии и опечатывании магазина. В скверике обнаружили алкаша, дрыхнувшего прямо на зем­ ле, животом вниз. — Эй, любезнейший,— потолкал его Юра Трошкин.— Сезон кон­ чился воздушные ванны принимать. А ну-ка, поднимайся! Посадми на скамейку. Мужик мычал, мотал головой, но глаз не открывал. Посовещались, что с ним делать. Оставлять в таком положе­ нии не годится. Сдать в вытрезвитель? Оно неплохо для нас учитывая что проявили активность. В нашем штабе лежал журнал, в который 3 Сибирские огни № 10