Сибирские огни, 1985, № 10

Мы ему по-хорошему растолковали, что наше присутствие здесь как раз необходимо для соблюдения порядка и не нам его нарушать. А Генка Репин посоветовал зря здесь не ошиваться, а скорей бежать в овощной ларек, где продается вермут до самого закрытия. Из гастронома, не сговариваясь, пошли ближайшим путем к штабу. Озябли все, подмокли. В штабе горела лампочка, за столом сидел дядя Федя, клевал носом. — Тепло, светло и мухи не кусают,— бодро заметил Худоногов. — Слышь, служивый, а я ведь тоже тебя признал,— встрепенулся дядя Федя.— Это не ты ли бегал по цеху в линялой гимнастерке и в галихве? — Точно,— кивнул сержант.— Бегал. Садись, ребята. Однако минут двадцать перекурим, а?.. И я, так и быть, расскажу вам про свое путешествие. — Валяй,— согласились мы. Худоногов начал с удовольствием, даже руки потер друг о дружку. — Когда мне, значит, сказали, что имеется путевка, я долго думал: ехать или нет, потому что это дело для меня непривычное, туризм-то. Но все-таки решился. Хотел и жинку с собой взять, но Тамара моя поехать не смогла. Опять, бедняга, приболела. И даже проводить не смогла — ей как раз в поликлинику на процедуры надо было идти... Ну, стало быть, прибыл на вокзал. Гражданский костюм надел, в руках чемоданишко, все как положено. А нашего брата, туристов, много уже на перроне собралось — на целый вагон. Старичок один седенький, лет эдак под восемьдесят. Из него уже песок сыплется, а он — туда же, путешествовать. Молодежи много. Рядом со мной, помню, парочка одна остановилась. Она — пышная такая, красивая, в брючках. А он — ху ­ дой такой, измученный, как будто проблему какую-то все решает. Она к нему ластится, вздыхает: «Не представляю, говорит, как ты один без меня останешься. Кто тебя, говорит, покормит вовремя, чистый носовой платочек в карман сунет». Воркует, в общем. Всякими нежными имена­ ми называет, а один раз даже по имени-отчеству. Уважает, стало быть. Он ее успокаивать: «Ты, Белочка, не бери себе в голову. Я же не маленький. Отдыхай спокойно». Она его обнимает, целует, из каждого города обещает приветы слать, с каждого полустанка даже... Объявили посадку, мы сели и пое­ хали на Запад. Я попал в одно купе с молодыми девчатами из швейной фабрики. И хоть и старый для них, а гляжу, теребят меня, заигрывают. Где, мол, работаете? Ну, чего скрывать — я напрямую: «В милиции». «Ой, следователем?» — спрашивают. Конечно, мог нагородить им, но ответил честно, что отношусь к сер­ жантскому составу, в постовых хожу. Они маленько разочаровались. «Холостяк-то хоть?» — опять пытают. Н опять не стал вводить в заблуждение. Отрапортовал, что женат, двоих детей имею. У меня была с собой карточка, специально взял, чтобы своих не забывать. Ну, показал им. Они совсем разочаровались. Хотя пацаны мои им понравились. А одна из них, побойче которая, Фаинкой звать, пододвинулась ко мне ближе, прижалась и говорит: «Хоть ты и женатый, а я все равно за тобой приударю. Костя». Я даже смутился малость. Ну, думаю, подруги! Им лишь бы на простор вырваться. Конечно, я и раньше слышал, какие они фортеля на курор­ тах и в санаториях выкидывают. Но тут сам впервые столкнулся... — А вы невысокого мнения о женщинах, сержант! — не выдержал, перебил Худоногова Юра Трошкин. — Ежели они такие и есть. Тут ведь одни мужчины? — Худоногов обвел нас взглядом, как будто до сих пор сомневался.— Я прямо вам скажу: слабы они. Очень редко бывает, чтобы какая-нибудь не измени­ ла своему мужу.