Сибирские огни, 1985, № 10

— Слушай, Митя, а почему же у тебя в руках палочка показывает, а у іменя нет? — Почему, почему? А я почем знаю. А потому, может, что и в че­ ловеке, как в земле, тоже есть силы неузнанные. Людей сколько, а все равные. Вон у тебя два глаза, а у меня — один. Может, моя сила-то внутренняя и совпадает с рогатулинской силой, а твоя — нет. А твоя, поди, с другим чем-то совпадать будет. — Слушай, Митя, а как мы иім, остальным, докажем? Ды к это ж пока и суприз. Понял? Кутузов привел в поводу Орлика, прижимая к груди ковш со шли­ хом. Он осторожно поставил ковш, передал мне повод, снял с вьючного седла рюкзак, достал две пачки аммонита, коробочку капсюлей и моток огнепроводного шнура. — Теперь мы им из-под самой что ни есть земли доказательства добудем. Понял? Я понял. Я схватил топорик и на том месте, где рогатулина делала полный оборот, наметил квадрат. Потом я вырубил внутри этого квад­ рат дерн и почву, выкинул их и сделал лунки. Кутузов разрезал шнур, сделал зажигательные трубки и боевики. — Эх,— сказал Кутузов,— медвежье счастье нам привалило. — Почему «медвежье»? Легко оно пришло, что ли? К медведю ничего легко в тайге не приходит, а ему небось кажется, что задарма к нему все идет, потоіму как сила у него гроімадная. Он, поди, и не чует, как тратит ее. — По ты-то чуешь? — Я чую потому, как не очень-то много ее, а задарма то.же ничего не идет. Давай-ка Орлика уводи. Палить,надо. — Подожди еще палить, Митя. Давай сначала на карте россыпь отіметим, и шурф этот отметить надо. Я, тщательно проверяя себя по нескольку раз, привязался к мест­ ности, карандашом отметил на карте начало нашей россыпи, поставил дату и точку заложения шурфа. Все по правилам. Только вот как назы­ вается россыпь? Дать имя месторождению — право первооткрывателя. — Митя, а как россыпь назовешь? — спросил я у Кутузова. — Назвать — дело это, конечно, сурьезное, потому об нем и дуімать всем отрядам надо,— сказал Кутузов, и перед глазами моими сразу воз­ ник на.ш лагерь и его обитатели. «Как там они? — подумал я.— Наверное, волнуются за нас. И ни о чем не догадываются. Не знают, какой сегодня для всех для нас не­ обыкновенный день». Я смотрел на Кутузова и думал о том, что и он, и я, и Вадим, и Павел Федорович, и Леха, и Юрка — мы, все такие разные и разными тропами шедшие к этому дню, теперь прочно связаны. И он делал зна­ чительнее все, что «ами уже пройдено. — Уводи Орлика. Палить буду,— прервал меня Кутузов. Я отвел Орлика подальше за деревья, привязал его и бегом вернул­ ся к Кутузову. — Ну что? Давай? — Давай. Только вот место определить надо, где прятаться будем. — Да вон хоть за тем завалом. — Пойдет,— согласился Кутузов, оглядев бурелом. Не торопясь, чиркнул спичкой, раскурил сигарету, сбил пепел, ткнул ею в темную сердцевину огнепроводного шнура... Дымок, припадая к земле, пополз по іветру. Мы побежали в свое убежище. Вроде ничего особенного: сколько раз приходилось мне в укрытии дожидаться взрыва. Но никак невозможно привыкнуть к этому. Всегда ждешь взрыва с новым волнением, ждешь, как откровения земли: что-то откроет она, что-то утаит. Ба! Бах! Бах! Ба-бах! — один за одним раскололи тишину пять взрывов. Потом послышался шум, похожий на шум таежного ливня. Это. подброшенные взрьюной волной, на землю падали комья глины,