Сибирские огни, 1985, № 10

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ В лагерь пришли глубоко за полночь. Все спали. Мы разобрали свои спальные імешки, упаковались в них. Сразу же я будто упал в черную яму. Сон навалился тяжелый и душный. Потом, словно через войлок, я услышал голоса: — Не ходи, дурак, потомки не оценят. — Дык я ж не для потомков. — Брось паясничать. И охота тебе тащиться в такую даль? — Вольному — воля, а я — как знаю. — Ну и дурак же ты, дурак. Тащись, коли охота, только кому это нужно? — Ды к людям нужно, другим людям. Потому, как мы в долг взя­ ли. Поди, кто другой не меньше нашего понуждается. Когда я проснулся, рядом со мной в палатке уже никого не было. «Проспал все на свете»,— подумал я. Быстро продел ноги в брюки, натянул на голое тело свитер, без портянок обул сапоги и выскочи./! наружу. Все уже сидели за столом и завтракали. — Ну вот и «последний из могикан»,— улыбнулся Вадим и протя­ нул мне руку. Звонко шлепаем пятернями с Лехой. Павел Федорович, протягивая руку, привстал, предлагая место рядом. Удивительно интел­ лигентен этот таежный сапожник. — А где Кутузов? — спросил я. — Проснулся он рано,— обстоятельно, с паузами начал объяснять Павел Федорович,— взял буханку хлеба, две банки тушенки и пошел куда-то. Сказал: «Скоро вернусь». Да вот пока нет еще. — Ха! — с усмешкой выкрикнул Юра.— А Кутузов-то наш, братцы, Кутузов-то наш, оказывается... позер! Ха-ха-ха! Пошел долг охотникам отдавать.— Откинувшись чуть назад, он запел с чувствам: Ой, Кутузов, милый друг ты. Ты тупой, как паровоз: Нам самим нужны продукты. Что в избушку ты унес. Ха-ха-ха! Позер — Вот и весь тут разговор. Павел Федорович поомотрел на него пристально, с мягкой укориз­ ной — и Юра замолк. , В последнее время он вообще не оче.нь -то острил при Павле Федо­ ровиче. И даже как будто остерегался этого тихого человека. А случи­ лось это в тот вечер, когда Юра, войдя в раж, подтрунивал без разбора над всеми и несколько раз что-то сказал Павлу Федоровичу насчет погони-за длинным рублем. Тот сначала отмалчивался и ерзал на скамейке. Потам его жилистая рука не резко, но очень весомо рубанула воздух. — А не за длинным рублем я сюда пришел,— сдерживаясь, загово­ рил он.— И ни черта ведь ты в них — в длинных « коротких — не пони­ маешь. И уж ежели хочешь знать, зачем сапожничество оставил да сю­ да к вам подался, так потому, что у меня сыновья растут. А я отец им, стало быть. И не деньги для них я добывать пришел, а славу отцовскую. Потому, как она детям в жизни важнее всего. Ты вон в Москве родил­ ся, а я — здесь, на Гремячинском хуторе. Ты вон откуда пришел сюда алмазы искать, а я, почитай, на них всю жизнь живу. Так чего ж ты, сукин сын, домогаешься? Кому, как не мне, и искать-то их. Ни слова Юра не ответил тогда и сидел, съежившись. И сейчас он тоже молча встал из-за стола, ушел к палаткам. После завтрака проходчики отправились на шурфы. Юра завьючил каждого из них пачками аммонита. Сам тоже положил в свой рюкзак аммонит, взял капсюли, шнур и пошел взрывать. Я достал отмытые по Сохатке шлихи, отдал Вадиму. — Вот двенадцать штук.