Сибирские огни, 1985, № 10

— Косы. А где косы, Галя? — шепо-гом спросил я, А ты не бойся меняі Ты проходи. Садись. Ты больна? Что с тобой, Галя? — Что, изменилась? — А косы? А где твои косы, Галя? Она. скорбно и спокойно прошла через всю комнату к шифоньеру, открыла чуть скрипнувшую дверцу, вытащила из нижнего ящика свою косу и протянула ее мне. ^ ^ , — Зачем ты это сделала, Галя? Зачем ты это сделала? Чтобы отомстить мне? — И себе тоже.— Она' мельком взглянула на часы, сказала: — Мне пора идти. Я держал косу. Галя посмотрела на меня долгим испытующим взглядом. Потом взяла с журнального столика газету, отняла у меня ко ­ су, завернула ее, сказала: — Это тебе на память,— и пошла к двери. Мы шли по улице молча. У библиотеки она остановилась и попро­ сила: — Пожалуйста, не ходи за мной. По дороге в общежитие я вытащил из газеты косу, прижал ее к щеке, потом сложил несколько раз так, что получился пушистый мяг­ кий комок. Положив его в карман, я оставил там руку. Так шел я до са­ мого общежития. Отношения у нас с Галей постепенно теплели. Но они были совсем новыми, строгими, словно мы недавно узнали друг друга. Когда однаж­ ды я хотел обнять Галю, она отстранилась и с таким достоинством по­ смотрела на меня, что я больше не делал никаких попыток. Правда, на­ тянутость между нами постепенно рассосалась, Галя снова стала весе­ лой и простой, и порою даже, как прежде, взбалмошной, но грусть в ее глазах проступала очень долго. Юра приехал из деревни через два месяца. Он появился в дверях нашей комнаты сияющий, как его новый чемодан. Я приехал из деревни. Выдержал закон я древний, Яйца я привез, и сало, И другого там немало. И пампушки есть, и мед. Подставляйте, други, рот,— пропел Юра, ставя на стул чемодан и раскрывая его перед нами. В комнате стало тесно, шумно. Он спросил меня, помирился ли я с Галей. Когда я ответил ему, он закричал: «Молодец!» Потом спросил, давно ли мы помирились, и остался доволен моим ответом. — Радость друга — это моя радость,— воскликнул он. И, словно взвесив на ладони что-то тяжелое, продолжал: — Время — это великий лекарь. Оно все-таки помогло мне! Вернее, моему другу...— Слушай, детишка, ты любишь свою Галю? — Люблю. — Чудак-человекІ А чего же ты не женишься на ней? Комсомоль­ скую свадьбу тебе закатили бы, а, детишка?! — А что? И женюсь! — сргласилея я. — Точно. Женись, детишка. Женись. Я бы женился! Ну не на Га­ ле, конечно,— успокоил он меня.— Я бы, я на своей этой, как ее... — А что ж ты не женишься? — Я другое дело, детишка. Я свободу люблю. Понимаешь, я сна­ чала сам хочу на ноги прочно стать. Вот отработаю еще этот сезон, бу­ дет у меня пять лет стажу, тогда в техникум уйду преподавать. Я уже договорился. Квартиру получу, тогда и жениться можно. Проснулся я на следующий день поздно. Было воскресенье. Все, кроме Юры, уже уехали в город. Он сидел у окна и, словно большим жуком, спрятанным в кулаке, водил по щекаім электробритвой. Увидел меня в зеркале, улыбаясь, проговорил: