Сибирские огни, 1985, № 10

мы как-то из общежития все вместе, но у спортзала Юра вдруг махнул нам рукой, крикнул; «Привет, детишки, не ждите скоро!»— и скрылся за углом. Мы даже не успели ничего узнать у него, Вернулись с трениров­ ки — его нет. Не было его и всю ночь. На другой день в экспедиции я спросил у него, что случилось. Он подмигнул мне: «Ничего, детишка, все правильно».— И, напевая что-то себе под нос, заспешил в светоко­ пировальную лабораторию. Вечером, как обычно, мы вчетвером поджи­ дали его возле ворот экспедиции, чтобы идти вместе в столовую. — Я пошел, детишки. Меня не ждите. Подженился я,— сказал он. — Что, теперь в общежитии не будешь жить? — Эх, детишки,— вздохнул он.— Подженился — это ведь не зна­ чит женился. А мой «медовый месяц» будет недолгим: скоро мать ее из командировки прикатит. Уже несколько ночей Юра не ночевал в общежитии. Привыкшие к его частушкам по любому поводу, к его остротам, к его неожиданным вызовам то помериться силой, то поиграть в «слова», мы вечерами без него скучали. В один из таких вечеров я неожиданно поймал себя на том, что думаю о Гале. Оказывается, и мой двухмесячный отъезд в от­ пуск, и длительная командировка, и мое увлечение волейболом не смог­ ли все-таки вытравить из моего сердца Галю, хотя со дня нашей ссоры прошло уже целых полгода. И ссора-то была в общем глупая: подумаешь ну пошла она с Юрой собирать цветы, ну проходили они долго. Но ведь Юра знал, что я люблю Галю. Конечно, зря я тогда полез в бутылку. Весь наш отрядный культ­ поход на речку испортил. Юрка потом говорил, что я сам ушел и хоро­ шее настроение у людей унес. С Галей после той самой вылазки на речку я больше не виделся. «Сколько можно прощать,— думал я,— пусть сама придет и извинится. Пусть у них ничего не было. Все равно так не делают». Юра чувствовал мое настроение и подшучивал: «А она, наверное, ждет, детишка, что ты извиниться придешь. Ведь пойми; зря же ты распузырился...» Юра не ночевал в общежитии уже неделю, и почему-то в э'ги дни особенно много я думал о Гале. Я молча ругал себя за несдержанность, но на попятную идти не хотел. Приближались соревнования по волейболу. И мы затеребили Юру: «Не тренируешься — как играть будешь?» Он отшучивался. За три дня до соревнований стал ночевать в общежитии, даже на одной трениров­ ке был. А в самый последний день перед играми, взбудораженный, бе­ гал по экспедиции с какими-то бумагами. Вечером сказал, что срочно едет в деревню, что мать у него там при смерти. Мы поехали на игру, он — на вокзал. Старались мы изо всех сил, даже запасной наш оты­ грал отлично. Первую игру выиграли' А потом так в раж вошли, что и в следующий, и в другой, и в третий вечера побеждали. Стали чемпио­ нами города и ошалели от счастья. Всей командой в честь этого пошли в ресторан. Там я стал жаловаться геодезисту Вите, что я несчастный человек потому, что в ссоре с Галей. Я так разжалобил Витю, что он почти силой одел меня, заставил рассказать, где живет Галя, и потащил к ней мириться. Было уже поздно. Мы позвонили. За дверью Галин голос спросил: «Кто там?». Витя закрыл мне ладонью рот и очень вежливо объяснил, что он мой товарищ и что ему очень нужно с ней поговорить. Она отве­ тила, что лучше это сделать утром. Он сказал, что ему необходимо именно сейчас. Тогда она сказала, что она его слушает. — Но я не могу разговаривать с дверью. Мне нужно видеть собе­ седника,— возразил он. — Ноя немогу к вам выйти потоіму, что только поднялась с постели. Он подсказал, что ей было бы нетрудно набросить халатик. Она возмутилась, сказала, что это уж слишком, что его настойчивость гра­ ничит с нахальством и вообще пусть уходит, Витя еще что-то говорил, 28