Сибирские огни, 1985, № 10

мя, шовинистическими материалами. Марк­ систы тянулись к каждой «печатной щели», чтобы лишний раз подчеркнуть интернаци­ ональную позицию своей партии, расска­ зать сибирякам правду о войне. Молодой поэт Владимир Пруссак безого­ ворочно примкнул к ним. И уже в одном ряду с большевистскими литераторами Ем. Ярославским, Н. Чужаком боролся с ура-патриотическими изданиями когда-то привлекавших его эсеров. Журнал «Ба­ гульник», издававшийся В. Пруссаком вместе с Н. Чужаком, стал органом печати, объединившим большевиков с поэтической ссыльной молодежью. «Багульник» начал выходить весной 1916 года. Но еще до его появления антивоенные стихи Пруссака бы­ ли опубликованы в ряде сибирских газет и в первом его сборнике «Цветы на свалке» Недаром из всей поэмы «Проволочные заг­ раждения» в книге были напечатаны лишь полторы главы из семи, а на остальных страницах стоят многозначительные цензур­ ные точки. Первый сборник поэта вышел с помощью родителей и знакомых литераторов в Петро­ граде в октябре 1915-го. На одну треть он заполнен был ранними стихами, где сильно ощутимо влияние Северянина. Это дало повод критикам и литературоведам прене­ брежительно отнестись к книге. Сборник, действительно, был очень неровным, но не­ которые стихи заставили сказать Д. Выгод­ ского в горьковской «Летописи», что в будущем от Пруссака можно ожидать бо­ лее серьезных произведений. Затем вместе с друзьями из литературного кружка ссыльных Пруссак выпускает поэ­ тический альманах «Иркутские вечера». Молодые поэты сразу привлекли к себе внимание всей иркутской интеллигенции. Не все, однако, их принимали. Но критика тоже способствовала популярности. По го­ роду распространялась сатирическая пьес­ ка «Миракль» «Иркутских вечеров» — па­ родия на поэтов, которая, как утверждают, была едва ли не более популярной, чем са­ ми «Вечера». В «наказание» за пародию поэты дружно включили в свои ряды ее ав­ тора, ссыльного поэта Д. Олерона, чьи переводы из Эредиа и сейчас ценят люби­ тели поэзии. Пришло время рождения журнала «Ба­ гульник», и В. Пруссак с головой ушел в редактирование литературного отдела одно­ го из лучших сибирских журналов дорево­ люционного периода. Старшая сестра его, филолог и лингвист, приез'жавшая каждый год в Иркутск в составе экспедиции для этнографических и диалектологических ис­ следований, но главным образом для того, чтобы немного приласкать и обогреть млад­ шего брата, с удивлением замечала, каким авторитетом пользовался Владимир среди взрослых литераторов Сибири, какую от­ ветственную работу ему поручали. Из номера в номер в «Багульнике» шли статьи Ем. Ярославского, Н. Чужака и дру­ гих партийных публицистов, определившие политическую платформу журнала. Поэти­ ческое ядро его составляли, пожалуй, самые талантливые поэты Сибири тех лет; П. Дра- верт. Вс. Курдюмов, Дм. Олерон, В, Прус­ сак. Всего за полтора года издания, с ав­ густа 1916-го по март 1917-го, вышло пять номеров журнала. Стихи В. Пруссака, уже бесконечно далекие от его прежних изысков типа «на прозрачном белье паутинное кру­ жево, мастерицей брюссельской сплетенное встарь.,.», идут в каждом номере. Среди них мы найдем и сильную антивоенную поэму «Деревянный крест», и социально­ острые стихи из цикла «Город», и велико­ лепные строчки, посвященные Сибири, и проникновенно-лирические отрывки из поэ­ мы «Русь». «Россия, пробудись!» — этой мысли под­ чинены многие стихи поэта. Ей посвятил он одно из своих лучших стихотворений «Слово! о полку Игореве»; Шумит ковыль над павшими полками, рабом князь Игорь уведен в полон трояновыми темными тропами. Обида встала, слыша горький стон. И плешет лебедиными крылами. и клнчет русичей на Тихий Дон. Февральская революция принесла осво­ бождение политическим ссыльным Сибири, С первыми эшелонами Владимир не поехал: вот-вот должна была выйти в Иркутске его вторая книга стихов «Деревянный крест», готовился к изданию последний пятый но­ мер «Багульника». Вдобавок ко всему, он подхватил жесточайшее воспаление легки.х. Едва оправившись от болезни, в апреле 1917 года, навьюченный тюками «Багульни­ ка» и «Деревянного креста», Владимир Пруссак отправился из своей пожизненной ссылки, превратившейся в поэтическую ро­ дину, в обратный путь, в город детства — Петербург, ставший к этому времени Петро­ градом. За двадцать лет жизни Володя семнадцать лет прожил в Петербурге и и лишь три года в Сибири, но эти три го­ да были, пожалуй, самыми важными в его жизни. В Сибирь ехал в 1914 году не- оперившийся юнец, несмотря на всю свою славу героя шумного процесса, из Сибири возвращался сформировавшийся поэт с вполне определившимся мировоззрением. Вторую его книгу оценили иначе, чем первую. Очень тепло о ней отозвался по­ пулярный в то время Федор Сологуб, сти­ хами Пруссака заинтересовались столичные журналы. Волчий билет после Февраля потерял свою силу, и летом 1917 года Владимир сдал экстерном все экзамены на аттестат зрелости и поступил в университет. В те же дни он опять втянулся в движе­ ние гимназистов Петрограда. Пруссака, в ореоле его поэтической и революционной славы, включили почти автоматически в состав Управы Организации средних учеб­ ных заведений — ОСУЗа. «Владимир Вла­ димирович Пруссак оказался деятельным нашим сочленом, интересным и приятным товуіищем,— вспоминает .Пев Успенский. — Да и неудивительно; вчерашний «катор­ жанин», «кандальник», овеянный романти­ кой следствия, суда, ссылки «в места от­ даленные», и в то же время — поэт с двумя книгами! Он пленил ОСУЗ, осузцы пленили его...» Значение ОСУЗа в судьбах революции, конечно, ничтожно мало, вернее его совсем нет, но надо сказать, что вплоть до Октября осузцы занимали антивоенную позицию, не­ малая заслуга в этом, по-видимому, при­ надлежит Пруссаку. С Октябрьской рево­ люцией жизнь ОСУЗа сама собой сошла