Сибирские огни, 1985, № 10

Немного времени пройдет, меныпе года, и бывший ученик их уважаемого заведения Владимир Пруссак продолжит образование в камерах одной из петербургских тюрем. В марте 1912 года Владимир становится активным членом молодежного «Революци­ онного союза», объединяющего радикаль­ ных гимназистов города. От своей гимназии он делегируется в состав «Межученической организации», боровшейся за демократиза­ цию учебных заведений. Вряд ли этой организацией заинтересо­ валась бы полиция, если она и впрямь бы только занималась жалобами гимназистов. У полиции в конце 1912 года хватало до­ статочно работы, чтобы не обращать вни­ мание на подобные организации. Но вот когда член ее Владимир Пруссак печатает на гектографе воззвание «К Польскому на­ роду», призывающее к открытой борьбе с самодержавием, тогда, можно сказать, он с блеском завоевал себе право продолжить учебу в петербургской тюрьме у старших товарищей по камере. Полиция не смогла отказать себе в удовольствии арестовать его вместе с другими активистами обще­ ства во время их собрания в женской гим­ назии Ольги Константиновны Витмер. Первый арест закончился благополучно. Юнцов освободили, но по распоряжению министра народного просвещения Л. Кассо их вожак и вдохновитель Владимир Прус­ сак был исключен из Введенской гимназии без права поступления в какую-либо дру­ гую гимназию и даже без права сдачи экзаменов экстерном. Освободившись от лишней зубрежки, Владимир с головой уходит в революцион­ ную деятельность, и 1913 год встречает уже руководителем «Революционного сою­ за» гимназистов. Пригодился и его лите­ ратурный талант. Написанные им прокла­ мации «К солдатам» и «К 300-летию дома Романовых» пользовались популярностью среди питерской молодежи. Конечно, заметили новое литературное дарование и в полиции. «Лавры» от этого заведения не заставили долго ждать. За напечатание и распространение проклама­ ции к годовщине ленских событий Владимир Пруссак и его наиболее активные помощ­ ники из гимназистов были вторично аресто­ ваны 29 марта 1913 года. «Плоть от плоти буржуазно-интеллигент­ ной столичной средней школы», как назвал союзы гимназистов другой их активный член, писатель Лев Успенский, они больше увлекались героикой социалистов-революци- онеров, чем будничной, даже, как им каза­ лось, однообразной работой социал-демо­ кратов. И тем более такие отчаянные го­ ловы, как Володя Пруссак, предпочитали бросить бомбу под карету какого-нибудь генерала, чем вести котжок среди рабочих Выборгской стороны, да, болезнь левизны пережил и гимназист Владимир Пруссак; лишь в Сибири, в среде большевиков, мо­ лодой революционер окончательно излечил­ ся от увлечения экстремистскими идеями. Процесс «витмеровцев» (так нарекли их по имени хозяйки гимназии) состоялся через год после ареста Пруссака. Год, про­ веденный в одиночной камере крепости, серьезно отразился на здоровье юноШи, он заболел и настолько тяжело, что многим казалось, уже не выздоровеет. Только бла­ годаря исключительному вниманию доктора Чехова, родственника знаменитого писате­ ля, удалось справиться с болезнью. Сильным лекарством для Володи послужила и борь­ ба в прессе всей России за освобождение «витмеровцев». Процесс гимназистов получил самую ши­ рокую огласку. Еще до выхода поэтических книжек Владимира Пруссака его иця, как основного героя процесса, прогремело по России. Позже, в Сибири, года через два после суда, он вспомнил в одном из стихо­ творений: «Я — забытый премьер в нашу­ мевшем процессе; я — пожизненный дан­ ник Сибири суровой». Не ради красивого словца бросил он фразу «пожизненный дан­ ник». Таким был приговор суда. Позорно проявил себя в этом процессе А. Ф. Керенский. Именно Керенский угово­ рил Пруссака взять на себя ту роль в на­ печатании прокламаций «Революционного союза», которая принадлежала ему самому, тогда еще радикальному адвокату, порой игравшему в революционные игры. Очень не хотелось адвокату прощаться с солид­ ным положением хоть и левого, но весьма почтенного юриста. В благодарность Прус­ саку Керенский произнес на суде одну из своих «лучших речей», он «блистал» в упое­ нии собственной славой защитника револю­ ционеров, но меняться с ними местами не собирался. А после суда затребовал у пере­ живавших за сына родителей такой гоно­ рар, что, несмотря на свое в общем обес­ печенное положение, семья Пруссаков еле собрала указанную им крупную сумму де­ нег. Вот какой курьез вышел из знакомства Владимира Пруссака с адвокатом Керен­ ским. Кончился процесс, стих шум в газетах. Впереди была Сибирь. «В мои времена в Сибири было немало талантливых поэтов: Ю. Сопов, В. Прус­ сак, Г. Маслов, некоторые из них, наверное, были бы превосходными поэтами впослед­ ствии»,— вспоминал в 1964 году Всеволод Иванов. Так петербургская полиция «ввела» в историю литературной Сибири еще одно имя. В деревне Суховская Пруссак жил не­ долго. Ему выхлопотали у сердобольных врачей справку на «проживание в городе Иркутске для лечения». Справка регуляр­ но продлевалась, и молодой поэт усердно занимался литературной деятельностью, на которую в Петербурге часто не хватало времени. Его стихи стали появляться во многих сибирских газетах, он принимает самое активное участие в организации ли­ тературного кружка ссыльных. Организаторские способности Пруссака, проявившиеся еще при редактировании из­ даний петербургских гимназистов и отмечен­ ные, кстати, в обвинительной речи проку­ рора, пригодились и в Сибири. В 1914 году в Иркутске находилось немало ссыльной молодежи, обладавшей литературным да­ рованием. Были и умелые пропагандисты, опытные партийцы, стремившиеся органи­ зовать легальное прикрытие для пропаган­ ды марксистских взглядов. Начавшаяся первая мировая война усилила необходи­ мость в печатном слове. Вся официальная сибирская пресса была заполнена в то время шапкозакидательски-