Сибирские огни, 1985, № 10

всего не экономическая, а моральная сто­ рона дела. У В. Колобова в описанной сцене на пер­ вый план выступает такая важная деталь, как личный пример, ответственность руково­ дителя. Ведь во главе бригады кормозаго- товителей был сам парторг хозяйства. И когда первый секретарь, увидев вы­ шеописанную картину, от которой его «аж в озноб шибануло», спросил: «А где же ваш старший?»— ему ответили: «Сено себе косит». Говоря об экономическом мышлении, нельзя, как видим, забывать и о нравствен­ ности. А то порой сталкиваешься с утверж­ дением, что все, дескать, можно решить экономической заинтересованностью. Все ли? А куда тогда, позвольте, девать, моральные стимулы, такие, как энтузиазм, коллективизм? Вспомним В. И. Ленина, его знаменитую формулу: энтузиазм плюс ма­ териальная заинтересованность. Люди хотят справедливости во всем — и в большом и в малом. И это не экономи­ ческая, а, скорее всего, нравственнная потребность. В том же очерке «Воспитай хозяина» эта черта тонко подмечена. Не ладят между собой доярки двух ферм. На одной надои выше, на другой ниже. В чем дело? Оказывается, там, где ниже на­ дои, ц условия производства хуже. В не­ равных условиях работают доярки, отсюда - и настроение у отстающих плохое, так как чувствуют они несправедливость по отно­ шению к ним. И это сказывается на их отношении к труду, на дисципл. :е. Можно, конечно, пожурить людей за то, что ушли раньше вре.мени на отдых, оста­ вили в проходе неубранные фляги, доиль­ ный аппарат, кучки сена у кормушек, можно пристыдить и молодую коммунистку, которая не должна бы идти на поводу отсталых настроений. Но поможет ли все это делу, наладит ли здоровый микрокли­ мат? Вряд ли, так как не устранено будет главное — неодинаковые условия труда" как причина несправедливости. Нравстренные аспекты здесь явно пере­ кликаются с экономическими. За каждой цифрой надоя, намолоченного зерна, ско­ шенного сена стоит человек, который хочет, и вполне законно, видеть во всем справед­ ливость, хорошо отлаженный хозяйствен­ ный механизм. В том же очерке В. Колобо­ ва есть поразительный пример. Ударница из колхоза «Россия» имеет в группе 40 ко­ ров, получила от каждой в среднем по 2419 килограммов, что составило в год 963 цент­ нера, а ее среднемесячный заработок — триста девятнадцать рублей. А на той же Рязанщине — в другом районе, в колхозе имени Ленина — лучшая доярка имеет в группе 32 коровы, от каждой в среднем получила по 3545 килограммов, валовой надой в год составил 1115 центнеров, а заработок ее — 208 рублей в месяц. Где же, спрашивается, справедливость, куда же девался единый подход к оценке труда? Экономическое мышление многогран­ но, оно не замыкается только на колхозно­ совхозном производстве. Возник так назы­ ваемый «третий сектор», о котором инте­ ресно рассказывает на страницах «Нового мира» (1984, № 7) А. Никитин. Сектор этот — кооперативные объединения дач­ ников. Но почему часто делами дачников зани­ мается народный контроль, ОБХСС, даже органы суда и прокуратуры? Почему хоро­ шее в основе своей дело обрастает пле­ сенью дурно пахнущих авантюр? Да просто потому, что появилось оно как бы неле­ гально. И напрашивается мысль: не отсю­ да ли и пошли те моральные издержки, за которые потом приходится расплачиваться дорогой ценой, не развратили ли некоторых людей подобного рода ситуации, когда, с одной стороны, вроде бы данный сектор разрешен, а с другой — смотрят на него, как на некоторое незаконнорожденное де­ тище, где не исключены всевозможные сделки. И не отсюда ли идет этакое расхо­ жее: «А, да что там, государство не обед­ неет, если возьму у него две доски, сотню- другую кирпичей...» Но все-такл давайте поверим автору, что полезного в этом начинании больше, неже­ ли негативного, хотя А. Никитин не скры­ вает, что нет, пожалуй, в стране ни одного дачника, который бы ни разу не нарушил закон, служебные инструкции или нормы морали. Дачные поселки выросли тем не менее, факт свершился — и третий сектор дей­ ствует. Худо-бедно, он дает стране солид­ ную прибавку в продовольственный фонд, обеспечивает свежими овощами и фруктами более 16 миллионов человек. А мог бы и больше, да вот беда — плохо сбывается его продукция на рынках, многое в садах и огородах пропадает. Садоводы, не зная, куда девать продукцию, закапывают ее в землю — по 200, 300 килограммов, а то и по полтонны... И это только в одном небольшом кооперативе, а сколько их по стране... И дело даже не в плохой работе коопе- ции, которая почему-то не заинтересована прямо на месте, что называется, с грядки, с дерева, закупить свежую продукцию. В конце концов, огородники и садоводы сами могли бы привезти свою продукцию на ры­ нок и продать ее. Но делают это далеко не все. А почему? — спрашивает А. Никитин. И отвечает; «Потому что в массе своей мы питаем органическое отвращение к торгов­ ле на базаре, стыдимся ее». И с этим мне­ нием автора трудно не согласиться. Оно у нас внутри — это чувство отвра­ щения к людям, которые наживаются за счет еще существующего дефицита целого ряда сельхозпродуктов. И в этом есть свой резон. Мы воспитаны в социалистическом духе, нам просто неприятно видеть, когда сильные, здоровые мужчины южной нацио­ нальности дерут с нас втридорога за при­ везенные из теплых краев ранние цветы, фрукты, продукцию бахчей. За прилавком стоит этакий детина, которому впору варить сталь, управлять экскаватором, возводить дома... Есть ли альтернатива всему этому? Если есть, то в чем она? В том ли, чтобы уста­ новить какой-то «потолок» цен, или же в запрете использовать оборотистым ловка­ чам государственный транспорт — те же самолеты, вагоны и т. д.? Как верно под­ мечает автор, эти меры ни к чему не при­ ведут, погоды не сделают. Практика пока­ зывает, что все это не эффективно. И в самом деле: на рынке вывешены одни це­ ны, а частник ломит свое и наплевать ему,