Сибирские огни, 1985, № 9

— Н у та к как?..— шепотом спросил у Кочергина Халилов.— Вы же не знаете! Легко критиковать. Думаете, он не взвесил? — Думаете, мы тут просто так, ваньку валяем? — наклонился к Ко- чергину и Губайдуллин. Они с Фоатом почувствовали в нем опасного для себя человека.— Я лично до последнего часа поддерживал Хасана, хоть и давили на нас. Синельников давил! Думаете, он не звонил? Звонил, про­ верял... — Наш же колхоз для него — сами понимаете — не просто колхоз... — Он и весной приезжал, торопил с севом... — Весной?!— удивился Альберт. Он не знал этого. — Да ,— ответил Халилов, но не Альберту, а Кочергину.— Приез­ жал. Жил три дня в комнате для гостей, в правлении есть у нас комната. Если хотите, мы вас тоже можем там... — Ну и зачем он приезжал? — спросил Кочергин. Он единственный из гостей еще не садился за стол, стоял у окна, рядом с Альбертом, ост­ роносый, с болезненной улыбкой на липе, обнажившей три стальных зуба. Халилов под взглядом Губайдуллина замялся. — Ему надо было... надо было справку. У него из трудовой книж ки несколько листочков пропало... ну, стерлись, выпали... ка к раз те годы, когда он тут работал, заместителем у Ибрагимова. Благодарности и прочее. — Это для персональной пенсии,— пояснил Салахов.— Синельников мог бы все это взять у нас в райкоме, но снизу правильней, сейчас с этим строго. И он поехал к Ибрагимову. И там все правда, товарищи. Благо­ дарности были. — Были, были! — заступился за Синельникова Халилов.— Он хоро­ шо работал. У ж этого не отнимешь — дядя Миша сильный человек. Вы же с ним воевали, сами знаете!..— Он, может быть, только сейчас сообра­ зил, что бывшие фронтовики вряд ли будут всерьез ссориться — все-таки у них одни воспоминания, одно горе. Кочергин молчал, глядя невидящими глазами поверх всех. Молчал и Губайдуллин, и трудно было понять, ка к он относится сейчас к Синель­ никову. Хотя сегодня именно он первый вспомнил овраги Синельникова, правда, не назвав его фамилии... — Он и довел его,— завозил под столом Мусагит кривыми ногами.— Он! Пз-за него теперь и честное имя Хасана будут трепать. А Хасан бы придумал, как честно спасти колхоз! — Ну, что бы он придумал?! — в сердцах спросил бригадир. Все помолчали. Никто не смотрел на Гульчару, но было видно, что люди при ней стараются говорить мягче, сдерживаются, чтобы ей не так было больно. На сына, можно сказать, с общего согласия, рукой махну­ ли. «И в самом деле,— вдруг явственно понял Альберт.— А кто я? Что я сделал для отца? Для родной земли? Ничего». Он вытащил сигарету, по­ шел к двери. Снова над заснеженными полями высыпали зеленые морозные звез- лы. Было слышно, ка к снег скрипит под каблуками на улице. Сладкий за­ пах бензина растекался по селу, ка к в детстве. Пахло банями, дымом. Жизнь продолжалась. Купали детей. Ели кашу. Любили. Каялись. Били стекла. Крутили пластинки. Работали на ветру. Спали без сновидений. Мимо пробежал в сумерках мулла. — Не хочет идти! — сказал он с удивленной усмешкой.— Вот на­ чальник! Альберт вошел вслед за ним в избу, — Не хочет идти сюда,— повторил мулла для всех.— Говорит, у не­ го мало времени, а дел много. Если Кочергин хочет, пусть идет к нему в правление. Кочергин молча направился к выходу. — Вместе с Хасаном воевал,— пояснила мать гостям. Кочергин вдруг вернулся — ткнул пальцем на Губайдуллина и Хали­ лова: