Сибирские огни, 1985, № 9

свое и своей жены. Товарищ Халилов же заявил, что Ибрагимов бы прав — нужно было на хорошую погоду надеяться, из-за хлеба стоил рисковать. — Я понимаю его, ка к человек, но ка к лицо официальное не мог принять его позицию. Хасана Ибрагимовича мы все любили 'и уважалі он практически создал этот колхоз-миллионер, но в данном случае о ошибся, и надо это признать. Собственно, из-за осознания своей винь своей непоправимой ошибки, надо полагать, и не выдержало сердце пат риота и коммуниста. Вы по-прежнему стоите на своей позиции, Фоа Ибраевич? — Он был прав,— пробормотал, глядя в сторону, Халилов. — Понятно,— ударила по бедру Земфира.— Сидела курица на ша рикоподшипнике — вывела двенадцать стальных птичек. Хитрят наш мужики. Этот так, а тот этак. — Да при чем тут? — взмолился Губайдуллин. Он тяжело дышал .- Ты же знаешь, у меня сердце... А она не спит ночами,— показал он паль цем на жену.— У нее гипертония, упадет — будет шутить, вы что, ее н знаете?! — Не твое дело,— ответила Земфира.— Трусим? — Нужна преемственность. Конечно. Но закон жизни такой — дол жен заступить за штурвал молодой и сильный. ' Халилов молчал. Вагиф достал черный с золотым шитьем платочег и громко высморкался. Мать снова заплакала. Цыган высвободил из-по; себя одну ногу, сел на другую. Вагиф пробурчал; — Мусагит, ты говорил — у тебя есть мысиль?.. Или ты уже потеря, ее, ка к потерял прошлой зимой свои варежки? — Не потерял!— словно вышел из сна Мусагит.— Я думаю так. Ес ли робеют мужчины, председателем должна стать жена председателя — Ты с ума сошел! — горько засмеялась Земфира.— Не бойся, ог шутит, Гульчара! Они выберут. Вот подумают и выберут. — А что?! Она знала его привычки! Главная привычка — малс спать, будить других! Я ей будильник подарю! С ружьем провожать ее рано утром буду, чтобы волков не боялась! — Мусагит Мусагитович, мы не пили на поминках товарища Ибра гимова. Оставь свои шутки,— сказал веско Салахов.— Товарищи, сейчас не до шуток. Время тяжелое. .Международную обстановку сами пони­ маете. Зачем он упомянул международную обстановку, Альберт не понял Скорее всего, по привычке или от растерянности. Альберт, видел — все здесь чего-то не договаривают. Может быть, стесняются матери или да- же его, Альберта. — Цыган,— неожиданно обратился Халилов к Степану.— Ты во­ время появился, когда деньги отдашь? Цыган поднялся, он сидел, прислонившись к печке, спина у него за­ белялась. — Хасан мне простил этот.дом, люди...— растерянно сказал он. — Он простил, да. Но сейчас его нет... А этот дом на улице, где моя бригада живет. Значит, меня посадят? Давай две тысячи. Если его ува­ жаешь. Слишком многие пользовались его добротой... К а к тьі можешь?! пятнами пошло лицо у цыгана, глаза мрачно сверкнули.— Он сказал — колхоз мне простил, колхоз! Я, может, даже останусь тут работать в колхозе. — Ты здесь не нужен,— процедил Халилов.— А деньги верни. — Ну, мужики, вы ка к бабы! — проворчал Вагиф.— Давайте об этом на улице. А добротой его пользовались многие. Он же не загляды­ вал в чужие тетрадки. Вон продавщица Роза, списала двести сорок руб­ лей — будто Хасэн угощал гостей из...— Он поймал взгляд Салахова за- ' кашлялся, вскинул глаза к небу.— Откуда, я не знаю! А сама у меня вче­ ра мед купила, ведро, я ведь ей по четыре рубля продаю, ка к своим — Двести рублей — смешно! — фыркнул М у с а г и т ,-О н мне машину обещал, «Лѵигули» — я и то молчу!