Сибирские огни, 1985, № 9

— Двое. Черненькие... — Нина махнула рукой.— Хорошие ребятиш­ ки. Заходи, посидим. Я чё свет-то слабый включила... пускай спят, а я покуда почитаю, в институт хочу попробовать, на заочный, в торговый. А чё? Я бойкой там стала. Там же все кричат, бегают и кричат. Раньше б я не решилась в магазин пойти, а сейчас омотрю — работа как работа. — Пошли! — сказал Тагир, небрежно кладя в карман сдачу. Нина, поняв ситуацию, взяла половину денег у Тагира, половину у Альберта. — Товарищ Ибрагимов хороший был человек,— заметила Нина, глядя на Курбатова.— Завтра хороните? Приду. И когда уже Альберт с Тагиром спускались с крыльца и в конуре заскулил пес, Нина сказала удивленно и нежно, своим будто бы плачу­ щим голосом: — Надо ж как, свиделись. А ты совсем не изменился. «И Венера не изменилась,— уже на улице думал Альберт.— Спро­ сить бы, почѳму Нина изменилась, а Венера нет, и я нет. Наверное, потому, что у нас нет детей». Раньше так прямо и категорично Альберт никогда не думал. В доме Ибрагимовых было пусто — Черная бабушка выгнала всех, они со старухой Нагимой молились в бывшей комнате Альберта, где в углу висел портрет физика Фарадея, некогда нарисованного младшим Ибрагимовым. Очень похожий получился портрет, как в книге. Альберт нарисовал его простым уголькам, взятым из печки... На табуретке возле отца горела керосиновая лампа с прикрученным фитильком, электри­ чество бабки выключили, и словно в детство вернулся Альберт — он помнил этот запах керосина, запах жженой бумаги, которой обклеива­ ли треснутое стекло лампы. Народ расходился, ворота закрыли, шофера Ильгиза увели спать к соседям. Машину трактором уволокли в колхозный гараж, завтра ее таім отремонтируют, и парень уедет обратно в Казань. В даме ночевать остались Ислам-бабай и Губайдуллин. — Пусть старики,— сказала Земфира,— они ничего не.боятся, кро­ ме парторганизации, которая их боится. Гульчара с девчонками пойдет к нам, а ты, Альберт, поспишь у Анны Васильевны, дочка тебя искала. Из темноты вьшла молодая женщина с маленьким лицом в очках, очень похожая на завуча Анну Васильевну, в длинном пальто, в шляпе пирожком. Альберт не помнил, ка к ее зовут. — Я Галя,— сказала она. — Мама вас приглашает. Альберт кивнул. Он омотрел, кажется, на нее, но видел не одну ее, как будто открылось у него зрение и открылся слух — сверх обычных человеческих возможностей. В это мгновение он различал десятки лиц в кромешной мгле ночного бурана: развернулся и ушел автобус — бикташевцы будут ночевать у Халилова... Кто-то прикурил — и Альберт узнал в темноте красное, резкое лицо сержанта Ахметова, на мотоцикле которого когда-то Альберт катался с его лупоглазым сыном... и тут же милиционер пропал, и сколько Альберт ни ходил по двору, спраши­ вая его, нигде не нашел. А уши тем временем ловили фразы: — Зачем он туда поехал? Там воздуха нет, один дыім. Разве бы он здесь умер от сердца? — Горчичники бы... банки... — При чем тут банки?! Душа у него затосковала... — А зачем?! Разве он виноват? Ну, снег. Не голодный, год. Госу­ дарство бы помогло. — Все поля под снегом. Вот будут пировать весной птицы и суслики... — С каждым разговаривал — в глаза глядел... — А курил-то, курил... , Альберт и Галя пришли в старый, красивый дом-пятистениик. Д а ­ же в сенях гдьрела лампочка. Полы были из широких гладких досок, в несколько слоев крашенные, гладкие, как пластмасса. Встала из-за стола и сняла очки Анна Васильевна, первая учительница Альберта. 83