Сибирские огни, 1985, № 9

Сам не'выберешься, помощников не дождешься — воскресенье, еше только светает. Ильгиз спал рядам, время от времени приваливаясь к Альберту. Проехали первую деревню, кажется, название ее — Аю, медведь по-татарски. Над соломенными и дощатыми крышами стояли султаны дыма. Встретилась лошаденка, похожая на большого белого барана, она и сама была белая, а тут еще иней ее закудрявил. Апокалипсис! В са­ нях сидел человек в тулупе е поднятым воротам, спиной вперед. Вот так — из лета в зиму. «Бедный отец... как тебе холодна!» Альберт уже несколько раз со­ скакивал на шоссе согреться, топал минут пять возле медленно ползу­ щей кабины, запрыгивая, снова садился за руль. Глаза его бегали вправо-влево, утыкаясь в сугробы, в белые берега живой реки, которая именуется дорогой. Вот начались поля и родного колхоза — и Альберт вздрогнул, ему показалось — белые берега стали выше. Когда-то в детстве, в классе шестам, вместе с другими школьниками он работал здесь на снегозадержании — ставил возле дороги дощатые заборы с подпорками, вроде театральных декораций; такие же шиты водружа­ лись и в открытом поле, чтобы ветер не уносил драгоценный снег. А чтобы весной вода не скатывалась быстро в овраги, копали вдоль склонов канавки. Драгоценный снег, золото наше, ка к говаривал отец. Неужто золото, когда его слишком много, может пустить по миру?.. Отец, помнится, заглядывал в тетрадки сына с фантастическими схемами межконтинентальных радиопередатчиков, рисовал на клочке буьмаги наивные графики — по оси игрек выходы на работу, а по оси икс — праздники. «Видишь?.. Прогулы совпадают с праздниками. Зачем этим людям праздники? Надо бы не всем разрешать праздники...» А в прошлый приезд состоялся еше и такой разговор на крыльце. Отец мыл сапоги, только что приехал из-под дождя. -Это было за день или два до отъезда сибиряков на юг. — Урожай низкий, даже если соберем. Почему?! Пятнадцать — двадцать центнеров с гектара — уже хорошо. Двадцать п я т ь— трид­ цать — в передовых ходим. А наши друзья — сто берут! Неужели у них руки правильно подведены, а у меня пальцами в подмышки?! Что ты думаешь про экономический рычаг социализма? — Я?..— Альберт такими категориями никогда и не мыслил.— Ну... Наверно, не хватает силы положительного примера... — Положительного,— поморщился Ибрагимов.— Примера. Ладно. Ты почему ботинки не чистишь кремом? Они быстро сгниют. Чтобы не гнило, всему нужен жир. Только не обществу. Ладно. Вон там видишь — Лысый холм? Без меня его Синельников пустил на распыл... на ветер... Там хоть коровы паслись. Он горку распахал, засеял, снял один уро­ жай — и хоть трава не расти! Он сорвал гумусный слой, понимаешь? Перевернул к черту! Отвальным плугом. А надо было каким? Альберт молчал. — Плоскорезом! Сотни лет не хватит снова гумусу нарасти! Одно дело — где можно, а тут зачем? Между прочим, я год выписывал твою краевую газету, знаешь? Фамилии твоей там не встретил, а вот что вы­ читал: недалеко от твоего города, оказывается, уголь добывают откры­ тым способом, оголили землю на десятки километров, а чернозем, кото­ рый сняли и в бурты свезли, стоит! Долго рассыпать? И деревья поса­ дить? А? — Я-то при чем?! — К а к при чем?! Ты же там рядом живешь! Небось, сладкого кисло­ роду хочется? А ты знаешь, сколько у нас лесов осталось на душу насе­ ления? А сколько посевов у нас, знаешь? — Сколько? — тупо глядя вниз, спросил сын. — Один гектар на человека! Мало?! А знаешь, какая площадь листьев у травы на одном гектаре?.. Пять гектаров! Отсюда тебе и кис­ лород.;.— Он раздраженно бросил на ѣрыльцо, на белые доски свою ке ііку, мокрую, тяжелую, ка к коровья лепеха.— А сколько трав покры