Сибирские огни, 1985, № 9

— Пятерки,— ответил сын.— Одна четверка, по химии. — Плохо,— сказал отец.— Ну, ладно. — А ка к в колхозе дела? — ляпнул сын и пожалел о своем вопро­ се— зачем сыпать соль на раны. Но именно этот опасный вопрос по­ чему-то умилил Ибрагимова. Он оглянулся и победоносно глянул на жену. — Интересуется! В колхозе дела неплохие, сынок. Сено будет. Но дальше — хлеб. А у нас, сам знаешь, то нет дождей, то лишнего. Т ра к­ тора вязнут. Ну, я думаю — как-нибудь. Еще не женился? — И пред­ седатель колхоза без улыбки включил радио, прослушал новости, сводку погоды, задумчиво допил чай и пошел спать, бросив на ходу.— Я встану в полчетвертого... если хочешь — со мной на поля... И Альберт ездил с ним несколько дней на поля. Может быть, имен­ но тогда, в машине председателя, он впервые испытал неловкость перед людьми — сидит, ка к барчук, рядом с отцом... Сам же он ничего не делает! Помучившись неделю, ка к в гостях, попросился у отца е груз­ чики — возить зерно на далекий камский элеватор, не в Курью , ка к из Матвеевки, а в Набережные Челны. Отец недоверчиво посмотрел на мальчишку, почему-то нахмурился и отвернулся. Это у ж потом, позже, Альберт поймет, что отец обрадовался, даже до слез растрогался — сын хочет пойти на черную работу. Народ одобрит... Пароім плыл в тумане, и вот наверху, в ночном небе, возник один желтый огонек, второй — над Камой навис старый элеватор. Это сюда возили из дальнего колхоза парни зерно на грузовиках. Тогда еще не было никакого КАМАЗа — только Набережные Челны, полугород-полу- деревня с гусями на зеленых улицах, с лодками на огородах, за баняіми, а по реке проплывали сказочно-белые пароходы, и сладкий, крепкий запах солярки першил в горле, и пахло еще смоленьвми канатами, биты­ ми арбузами, гниющим деревом. Среди ночи машинй с зерном въезжала на весы. Грубоголосые де­ вушки в стеганках записывали вес и брали пробу пшеницы длинны­ ми пиками, полыми, из жести. Альберт, и его напарник, даже имя не запомнилось, и деревенский шофер, пересыпая из ладони в ладонь, у го ­ варивали на ломаном русскоім, чтобы получалось жальче, колченогого начальника с тетрадкой: «Зерно первый сорт... зеленый сор нет... надо ехать обратно, примите...» Сыроватое зерно тлело, сколько его не пе­ релопачивай — о, дожди Татарии!.. Оно грело, можно было сидеть в нем по пояс,— грело, ка к вулкан. А когда наконец ехали назад, облегчив­ шаяся машина неслась по выбоинам шоссе, как самолет АН -2 на посад­ ке, и брезент хлопал, вытягиваясь и ударяя по ногам. Лаяли в незна­ комых селах собаки, прыгая вокруг грузовика, румяная луна катилась вдогонку, похожая на блины Белой бабушки, пахло керосинсим, сеном, брагой... Где сейчас та ночь? И Альберт, через многие годы снова на-; вестивіший родные края, какой теперь окоп выроет отцу? Последний. Прощальный. Вечный. Паром причалил, и Альберт увидел, что элеватор остался таким же, ка к десяток лет назад, он напоминал два огроімных пальца в брезенто­ вой рукавице, поднятых над водой. Берег был крут, и к реке очень медленно спускались, слепя фарами, длинные грузовики. Ильгиз напряженно вцепился в руль. Когда аму освободили дорогу, он погазовал минуту и со скрежетом включил сцепление — «Колхида» дернулась и тяжело пошла. Теперь только не останавливаться. У маши­ ны нет цепей на колесах, .не работают тормоза — только вверх, только вперед... — Жми газ!.. — Альберт бежал впереди своего грузовика, разіма- хивая руками. Стало жарко, дышать было невозіможно— со всех сторон работали в метельной ночи дизеля, бензиновые движки, черный дым ел глаза, забивал легкие. На пути вдруг мигнули красные подфарники «ЗИЛа» — видимо, он зачем-то сбавил скорость или даже собирался остановиться на середине подъема.— Вперед!.. — закричал Альберт и,