Сибирские огни, 1985, № 9

постараться понять, в чем дело, почему все так, что будет отныне с іматерью, с колхозоім отца, с Казанью, со всей страной, если такие снега?.. Паром давал долгие гудки во влажном мраке, шоферы курили, Ильгиз дремал в кабине. Альберт вспоімнил, как, добравшись тогда в Бикташево, грустный, задумчивый, он вошел во двор отчего дома. Мать, ойкнув, обняла его, она всегда ругала сына за то, что он неряха. Но сегодня мальчик при­ ехал в отглаженных брюках, в белой рубашке. .Ч убчи к был зачесан аккуратно налево. ^ — Хасан! — закричала імать в окно дома.— Посмотри, наіШ сын — как картинка! — И шепнула Альберту: — Чай попить заехал... Вышел отец, мрачный, с каіменньш лицом, видимо, дела не лади­ лись в колхозе, блеснул глазами: — К а к барчук!.. — и закричал в д р у г .- Возьми лопату, иди копай! — Ч то? !— удивился сын. — Вон там, в огороде... окоп! К а к мы в войну копали! — Зачем? — запричитала мать, зная тяжелый характер мужа — иногда на него находили такие чудачества.— Дай ему отдохнуть... дай людяім на глаза показаться! — Пусть люди омотрят, ка к он работает! Копай! — Сейчас,— пробормотал Альберт, снимая белую рубашку и рас­ стегивая брюки. — Штаны не снимай! Постеснялся бы! Ты в татарской деревне! — крикнул отец.— Вон лопата, ну?! Альберт взял лопату, зашел за изгородь, в огород, встал между грядкою лука и кустами імалины. — Здесь? Какой окоп? — Какой надо! Три шага в длину! Ш а г в ширину! По грудь! Нет, полный профиль, ка к мы копали! А я через час посмотрю! Идем чай пить, Гульчара!.. — И председатель увел жену в избу. Альберт копал мягкую податливую землю. Расползались красные черви. Садились и взлетали белые бабочки. За плетнем шел імимо народ, Альберта узнавали, здоровались: — Исаніме, улым!.. Здравствуй, сынок!.. — Исанімесез... здрасьте... — отвечал Альберт, криво улыбаясь, ути ­ рая ладонью грязный лоб. Парило. День был жаркий . Брюки вымаза­ лись в зѳмле. На улице засигналила машина, отец выбежал из дома, мельком глянул в сторону сына — ткнул указательным пальцем в зем­ лю... імол, дальше... и уехал. Через полчаса пошла глина, потом ка ­ мушки. Альберт рыл часа два или три, несколько р р к плетню под­ ходила імать. — Ну, хватит, наверно... — жалобным голосом говорила она. — Нет,— отвечал Альберт, и теперь не столько обида подгоняла его, а чисто ибрагимовское упрямство — что, не омогу?! Он закончил окоп, подобрал грунт в углах, вылез на землю. Уже пали сумерки, на розовом небе смеялся тонкий месяц, гнали скот до­ мой, замолкло радио на столбе посреди села. Альберт сбегал на речку, искупался, и только сел ужинать с матерью, ка к прикатил на «газике» отец. Мать и сын поомотрели в окно, поверх горшков с геранями, мать побледнела. Ибрагимов был черен, страшен, будто не брился двое су­ ток, смял в кулаке какие-то бумаги, стоя возле машины, резко отчитал сидевішего там полного человека с портфелем и вошел во двор. Мать выскочила к нему, и Альберт слышал, ка к она говорит, что мальчик выполнил задание, что это глупость, что не дай бог овца упадет туда — поломает ноги... и еще Альберт слышал, ка к она льет ему воду на руки и отец молча умывается. Родители помедлили на крыльце и во­ шли в дом. Ибрагимов сел напротив, налил себе сам крепкого чаю, молчал. Альберт давился пирОгами. — Ну, ка к отметки? — спросил наконец отец.