Сибирские огни, 1985, № 9

Мать говорила: — Вот состаримся... будем с тобой на скамейке под яблоней сидеть. — Нет у нас яблони,— ворчал отец. Он стеснялся перед сыном за такие разговоры.— Разве это яблоня — палка в саду? — Сын посадит,— мечтательно жмурилась мать.— Яблоки, ка к фонарики, будут висеть — красные, желтые, синие. — Синие? — бормотал отец.— Синих не бывает! Ничего вы, жен­ щины, не знаете. Правда, Альберт? — Нет, бывают!— хихикала Земфира-апа. Она помогала матери мыть чашки, на улице опускался вечер, блеяли запоздалые овцы, разыс­ кивая свои дворы.— И синие бывают, и черные! Вян (искаженное «вон») — в магазин привезли! Сядите вы на скамейке, а над вами черные яблоки, вишни, виноград, огурцы — и все на одноім дереве! — Чего ты смеешься?!— слегка обижалась мать на сестру мужа. — Иди в МТС и своему Муллануру порти настроение! Опять не пришел чай пить. Он только водку пьет? А если уж хочешь, мой сын и такое дерево сможет вырастить, чтобы яблоки, огурцы, виноград! — Я и говорю! — хохотала румяная ловкая Земфира, вскидывая чашку с позолотой и ловя в воздухе,— глядя, ка к ойкает испуганно мать Альберта.— А Мулланур, между прочим, испытывает трактор после ремонта. За холмами у леса. — Омотри, ка к бы он что-нибудь другое там не испытывал, за холмами у леса,— намекнула мать.— Я вижу, шибко .молоденькая уборщица появилась у них, Асия. Серьги ка к пиявки. — Наш сын по радио специалист,— бормотал сконфуженно отец. Он йе любил эти разговоры.— Телевизор, может быть, когда-нибудь сделает.— В те годы о телевизорах только в газетах писали, хотя, конечно, в Москве они уже действовали.— Будем из Москвы футбол смотреть. — Смотрите! Смотрите! — соглашалась Земфира. И пугала мать.— А ты не боишься? Пойдет гроза и молния — трах в антенну! Мать вопросительно омотрела на сына. — А я заземлю,— солидно объяснял треснувшим подростковым го­ лосом Альберт.— Вот так — туда. — Понимаю, — не унималась Земфира.— Значит, молния трах — и убежит в подпол? А там у тебя что? — обращалась она к озабоченной вконец матери Альберта.— Картошка! Вся сразу сварится. Ты ее одна не съешь, позови меня! Надо все село звать, заапчи-то! К а к дума­ ешь, Хаса? Отец отмахивался, уходил в сени курить, ждал своего друга. Н а ­ конец появлялся пахнущий машинным маслом Мулланур Губайдуллин, полноватый спокойный человек с коротко остриженными светлыми во­ лосами. Земфира чмокала его в щеку, вынюхивая — не пахнет ли вином или, не дай бог, женским одеколоном, усаживала пить остывший чай. — От Руслана писем нет? — спрашивал он Земфиру. Их сын, по­ старше Альберта, поступил в школу механизаторов в Ижевске. — Нет,— отвечала с веселой улыбкой Земфира.— Наверное, перьев нет, наверно, все проиграл. Ты знаешь, они на перья, играют? нажимают, а перо прыгает, ка к кузнечик.— И вдруг погруст с ней бывало очень редко, она говорила совсем страшные слова:— Не­ ужели они уедут из наших краев? — Она угадала — так и случилось с ее сыном Русланом через несколько лет. — Ничего,— бормотал Губайдуллин, косясь на читающего книж ку Альберта.— У нас еще девочки есть. Девочки верные. — ...Ананы!.. — выругался шофер. Альберт вздрогнул и вцепился в железный щиток перед собой. Грузовик тряхнуло. —Что такое?! — яростно прошептал Альберт.— Что тебе? — Плохо видно! Посмотри за спина — там соль есть, тоз. Я взял. Смотровое стекло с внешней стороны было залеплено снегам и льдом, а изнутри запотело от человеческого дыхания. Открыв дверцу