Сибирские огни, 1985, № 9

Арсентий Ефимович удивленно повел усами: — Да тут целый полк водолазов надо, чтоб в таком океане челове­ ка отыскать. / — Если Тамара сама утопилась, далеко от берега не может быть,— сказал Толик. — А если ее ухайдакали да увезли в лодке на середину?.. — Если бы да кабы... Поищут спасатели — станет виднее,— Толик посмотрел на Антона.— Вот какое дело, да? Бирюков интуицией чувствовал, что всем Инюшкиным давно не терпится перевести разіовор к Тиуновой, но крестьянский такт госте­ приимства не позволяет им сделать это сразу. — Да-а,— ответил Антон и повернулся к Тане.— Вы, Танечка, дру­ жили с Тамарой, расскажите о ней, что знаете. Таня растерянно моргнула. Перекинув из-за спины на грудь тол­ стую косу, она принялась теребить распушившиеся кончики волос. — Это все завещание виновато. Гайдамачихины деньги и свели с ума завистников. — Кого именно? Таня кончиками волос смахнула со щеки слезу: — Тот же Торчков, тетя Броня Паутова, все березовские старухи стали жужжать, мол, колдовские деньги до добра не доведут... Надо, мол, их сжечь и дом спалить — иначе погибнешь ты, Томочка, с ведь­ миным завешанйѳм, никакого счастья тебе с ним не будет. — Ка к Тиунова к этому относилась? — Вначале Тамара отшучивалась. Говорила, что своих денег хва­ тает — у нее и вправду самый большой заработок из всех нас был. — Другие хуже работали? — Ка к сказать, хуже... — Таня постепенно стала успокаиваться.— Все мы стараамся работать в полную силу, но у других доярок еще ведь и личное хозяйство имеется: и коровы, и овцы, и поросята. Вот и раз­ рываются женщины между своим да общественным. А у Тамары, кро­ ме котенка, никакой живности не было. Она целыми днями с фермы не уходила. Поэтому и получала от каждой закрепленной за ней коровы почти по четыре тысячи литров молока за год. Другие же доярки еле- еле до двух с половиной тысяч надаивали. Кор о в а— хоть СБОЯ, хоть колхозная — уход любит... — Правильно Танюшка говорит! — решительно вмешался в разго­ вор Арсентий Ефимович.— Некоторые куркули у нас такие личные стада поразвели, что на колхозную работу сил не остается. Да и чего, спрашивается, тратить силы на колхоз, если от своего хозяйства доход больше, чем от колхозного заработка?.. — Отец, ты бы помолчал,— сказала Анна Трифоновна. — Да если все молчать будем, колхозы самоликвидируются! Вот, омотри, какая петрушка выходит. Ежегодно, считай, только в нашем колхозе несколько десятков буренок из общественного стада погибает от разных заболеваний. А хоть одна собственная корова у колхозника подохла? Много лет назад, согласен, торчковская коровенка копыта отбросила. Так ведь Кумбрык и при этоім внакладе не остался — около трехсот рублей страховки отхватил с государства. А колхозный падеж скота на убыі^ки списывается! Или возьмем эти... животноводческие комп­ лексы принялись раздувать чуть не на тысячу коров. Навязывало ведь сельхозуправление нам такую стройку. Хорошо, Игнат Матвеевич от­ казался. А в Ярском молодой председатель колхоза не сумел отбоярить­ ся от районных мудрецов. Вбухали несколько миллионов. А толку?.. іНы с Игнатом Матвеевичем подсчитали, что если коровы начнут доить­ ся ометаной, то — лишь при этом условии— лет через двадцать такая стройка окупится. Скажи, не дурь беспросветная?.. — Опять замитинговал?.. — Мать, дай наболевшее высказать. — Не увлекайся!