Сибирские огни, 1985, № 9

пой ввалились доярки. Следом за ними степенно вошел рослый, под стать Бирюкову, Анатолий Инюшкин в яркой ковбойской рубахе с засученны­ ми до локтей рукаваіми. — Привет, начальник угрозыска...— удивленно проговорил он, увидев Антона. — Здравствуй, Толик,— ответил Антон и пожал школьному другу широченную ладонь. — Зазнался, что ли?.. — с обидой спросил Инюшкин.— Вчера Татьяна доложила, что ты в Березовке. Весь вечер ждал, думал, по ста­ рой дружбе заглянешь в гости... — Стариков своих давно не видел. Засиделись с отцоім допоздна,— Бирюков взял Инюшкина за локоть.— Отнесу вот деду сахар и сразу — к тебе. — Ну, ты это... Не передумай, лады?.. — Лады, Толик! Бирюков вышел из магазина. Над ожившей к вечеру Березовкой синело безоблачное небо. Где-то высоко, в этой синеве, удалялся сла­ бый гул реактивного самолета. В селе мычали пригнанные с выпасов коровы, переговаривались женщины. Марины Зорькиной на крыльце уже не было. Зато у родительского дома Антон еще издали увидел деда Матвея. К а к в давнее время, когда еще не засматривался телевизором, старик сидел на скамейке перед палисадникоім и, опершись сцеплен­ ными в костистых пальцах ладонями на батог, словно грел свою белую боррду в лучах заходящего солнца. Подсев к нему, Антон спросил: — Надоел, дедусь, телевизор? — Лектричество, ядрено-корень, опять погасло. Не кажет без него телевизер,— недовольно ответил старик. — И часто оно, электричество, у вас гаснет? — В последнее время, считай, через вечер барахлит. — Почему? — Кумбрык с пеной у рта доказывает, какая-то тарелка к нашей лектростанции цепляется. Только что туда побежал, вынюхивать причину. Антон, сдерживая усмешку, кашлянул: — Слушай, дедусь, какие гробы ты видел перед концом войны в церкви? — В церквах, Антошка, раньше царей да их родственных причин­ далов хоронили. Доводилось мне служить в старом Петрограде, где расположена Петропавловская крепость. Вот там чертова дюжина раз­ ных гробов захоронена. И даже сам Петра Первый там зарыт. — Это я знаю. А ка к ты угадал, когда война закончится? Дед Матвей вскинул бороду: — Какая? Империалистическая или гражданская? — Отечественная! — В Отечественную я не воевал. Проситься — просился на фронт, однакось мне заявили, дескать, отвоевался, годами устарел. — Но, говорят, что ты даже ночевал в Ярской церкви. — В Ярской?.. — Дед Матвей задумался.—- Кажись, ночевал. Чего там было не переночевать. Отыскал уголок почище, завернулся в тулуп да и прохрапел с вечера до утра. — Зачем? — Бабы упросили, чтоб конец войны предсказать. — Ну и что?.. —; День в день угадал. Я ж, Антошка, старый солдат. Знаю, как столица добиваемого государства пала — конец военным действиям не за горами. А тут аккурат объявили взятие нашими войсками Берлина, и бабская делегация из Ярского ко мне явилась с просьбой поночевать в их церкви да узнать, когда проклятому фашизму капут настанет. Я и без ночевки мог сказать, что больше недели супостат не продержится. — Зачем же пошел в церковь? — Для убежденности. На голое слово бабы не поверили бы.