Сибирские огни, 1985, № 9

реакция с особенной силой противопостав­ ляет Восток и Запад. В годы жизни в Томске Потанин написал воспоминания о петрашевце С. Ф. Дурове, о писателе И. В. Омулезском, о революци- онере-народнике Д. А. Клеменце, о Н. Г. Чернышевском, создал то, что можно с полным правом назвать литературными портретами А. Н. Пыпина, М. М. Сперан­ ского, Ч. Ч. Валиханова, В. И. Сурикова, В. Г. Короленко, А. П. Щапова, шлиссель­ буржца Н. А. Морозова и многих других. Примечательна и выделяется среди них (даже по объему) статья-предисловие, статья-воспоминание к сочинениям Чокана Валиханова. Ценность ее в том, что она дает ценнейшие биографические сведения о выдающемся сыне казахского народа и при­ знана теперь одним из первоисточников, и в том, что в ней возникает живой образ Чокана, которого знал Потанин с детских лет по Омскому кадетскому корпусу. Невозможно перечислить все потанинские рецензии на книги самого разнообразного характера, все его статьи и заметки, охва­ тывающие многие стороны текущей жизни Сибири или ее прошлого. К сожалению, более или менее удовлетворительной (не говоря уже об исчерпывающей) библиогра­ фии трудов Потанина нет, а она могла бы показать объем работы ученого и писателя, могла бы существенно помочь изучению его творчества, а тем самым — изучению Сибири. Наконец, на склоне лет Потанин оживил свою память и, будучи уже сле­ пым, продиктовал (около 30 печ. листов!) повесть о своей жизни, о жизни родных, друзей и товарищей, встречавшихся на его пути. Мне уже приходилось подробно говорить об исторической и художественной ценности «Воспоминаний» Потанина (см. «Литератур­ ное наследство Сибири», т. 6, Новосибирск, 1983), поэтому ограничусь здесь емкой и точной характеристикой их в сочинении В. А. Обручева «Путешествия Потанина»: «Эти воспоминания охватывают большой и интересный период русской истории — вторую половину XIX века. Кроме расска­ за о жизни самого автора, быте и нравах казачьего войска и кадетского корпуса, о военных походах к Тянь-Шаню, поездке в Кульджу и жизни на Алтае, они содержат яркие характеристики многих лиц, с кото­ рыми Потанин встречался как в тюрьме, на каторге и в ссылке, так и в последующие периоды своей общественной деятельности, до путешествий и в промежутках между ними. Эти воспоминания ввиду ценности содержащихся в них описаний исторических фактов, живости и объективности событий и лиц можно считать большим вкладом в мемуарную литературу». В «Воспоминаниях» да и в других рабо­ тах Потанин заметно переосмысливает творчество писателей-сибиряков — Ядриы- цева, Омулевского, Ершова. Шире стал Потанин смотреть и на явле­ ния искусства. Теперь он не сомневается в правдивости изображения, если «местный художник» (например, Суриков) берет не одни сибирские темы для своих произведе­ ний; теперь он отмечает в творчестве таких писателей, как Короленко, Чехов, Шишков, глубину и содержательность их художест­ венных обобщений, когда они, «пришлые», пишут о Сибири. «С)стров Сахалин» Чехова Потанин назы­ вает «глубоко правдивой», «хорошей и честной книгой»; он восхишается у Коро­ ленко «чудесным свойством одушевлять природу». «Кто из наших земляков,— вос­ клицает Потанин,— не испытал удовольст­ вия, видя черты родной страны изображен­ ными пером такого художника, вернее, такого поэта?!» В юбилейной статье-портрете (отмечалось пятидесятилетие писателя) все внимание обращено на то, какой предстала Сибирь в очерках и рассказах Короленко; подчерю нута мысль писателя о значении провинций для всей России, мысль для Потанина любимая и, надо сказать, справедливая, поскольку она касалась прав людей и в Европейской России, и на северо-востоке Сибири вплоть до живущих там «несовер­ шенно-подданных», то есть других народов Сибири, в статье отчетливо проступает высокая общая оценка писателя, заметив­ шего и показавшего, что те беды, кото­ рые гложут пореформенную Россию, в Сибири воспринимаются с еще большей остротой, потому что это страна, «забытая реформой». По письмам Вяч. Шишкова к Потанину (к сожалению, письма самого Потанина к Шишкову не сохранились, точнее, погибли в годы войны), мы знаем, как доброжела­ тельно оценивал Потанин первые рассказы начинавшего тогда писателя, как помогал советами, как огорчался, узнав, что Шиш­ ков решил покинуть Сибирь, но и после этого продолжал заинтересованно следить за его писательской судьбой. Можно с уве­ ренностью предположить, что не без влия­ ния Потанина создана Шишковым повесть «Страшный кам». О значении Потанина в своей жизни Вяч. Шишков рассказал в «Автобиографии» 1926 года: «Этой же зимой впервые познакомился с известным ученым-путешествеыником по Азии... знаменитым сибиряком Григорием Николаевичем Потаниным... С этого време­ ни моя жизнь как бы приподнялась над обычной средой и стала наполняться иным содержанием. У Потанина еженедельно собирался кружок его близких, хозяин увлекательно рассказывал эпизоды из сво­ их многочисленных путешествий, делился впечатлениями о встречах с замечательны­ ми людьми России и Европы; иногда кем- либо из участников читались рефераты на литературные, философские и иные темы. Потанину было тогда 75 лет, но он был достаточно крепок, и ум его оставался светлым. К его голосу прислушивалась вся Сибирь... Однажды я прочел Потанину свой рассказ. Он одобрил, просил прочесть в собрании, в 1912—1913 годы, я стеснялся. «Вам надо писать и писать»... Под влияни­ ем Потанина, в 1912—1913 годы, урывками от службы я занимался писательством и пополнением образования». Литературные взгляды Потанина этого периода не исчерпываются некоторыми отс­ туплениями от прежних его суждений, они у него н своеобразны, и неоднозначны, и продолжают нести в себе прямые отголос­ ки «сибирского патриотизма». Так, предла­ гая Н. -АЛ. Мендельсону написать статью «Новый романтизм в русской литературе,