Сибирские огни, 1985, № 9

о перспективах Сибири как в плане ее коло­ низации, так и в плане ее хозяйственного раз­ вития. «...Говоря о застое народонаселения,— пи­ шет Потанин,— обыкновенно обвиняют оспу. Мне кажется, за этой причиной скрывается другая, более определенная, именно дурное состояние народной экономии... Болезни яв­ ляются в обществе вследствие дурной обста­ новки жизни, истощения физических сил, не­ достатка хорошей пищи, одежды, отсутствия медицинских пособий — одним словом, от недоразвитости экономических начал». Нарисовав неприглядную картину жизни большинства сибирских крестьян, перечис­ лив бедствия, которые постоянно преследу. ют их, Потанин с неменьшей силой обруши­ вается на виновников вымирания других на­ родов Сибири: «Бее сибирские инородцы на­ ходятся в тяжелой зависимости от русского купечества: если правительство не допусти­ ло здесь образования невольничества, то все-таки они невольно подчинились торгово­ му игу». Примечательна сама игра слов, ког­ да отрицаемое фактически утверждается яв­ но в обход бдительной цензуры. Далее Потанин рассказывает, как нера­ зумно колонизируется Сибирь, показывает, от каких причин вымирают, например, остя­ ки, и восклицает: «Неужели в самом деле можно допустить теорию пассивных и ак­ тивных народов!» Б этом вопросе Потанин стоит на прогрессивных позициях и выска­ зывает не одно сочувствие бедствующим на­ родностям, а требует действий, которые пре­ дотвратили бы исчезновение остяков; «...Им были даны свой язык, своя поэзия, свой об­ раз жизни и мысли, словом, своя националь­ ность, и неужели все это должно исчезнуть не развившись, потому что этим правом при- вилегированы другие племена. Факт суще­ ствует, что неразвитые племена при сопри­ косновении с цивилизованными исчезают, но из этого еще не следует, чтоб это обстоятель­ ство нельзя было предотвратить». Что ни работа, то новые злободневные проблемы. Это относится и к яркой статье «О рабочем классе в ближней тайге» с под­ заголовком «Из очерков Сибири» (1851). События, свидетелем которых стал Потанин летом 1859 года на одном из приисков по до­ быче золота (прииск Гильзена), так взвол­ новали его, что впоследствии, спустя чуть ли не полтора десятилетия, он положил их в основу начатого романа «Тайжане». Полу­ чив первый набросок произведения, так и оставшегося незаконченным, Н. М. Ядринцев писал: «От «Тайжан» я положительно в во­ сторге, зачитался вчера. Канва широкая, превосходная». Однако это был лишь кон­ спект будущего романа, и Ядринцев, рас­ сматривая себя как соавтора, увидел в пер­ вых набросках Потанина больше, чем они пока содержали. Он чутко улавливает тен­ денцию романа и предлагает свой план его продолжения, уточняет детали, настаивает на связи романа со своим повествованием «На чужой стороне», опубликованном в «Азиатском вестнике» 1872 года, углубляет характер главного героя Баныкина, молодо­ го человека, готовящегося в университет. «Баныкин... встречается с русским ссыль­ ным. Это тоже человек европейского образо­ вания, открытый, добродушный, не унывак> щий тип русского. По уму и образованию — видная личность. Его зовут «король ума», фамилия же Боканов...» Иначе сказать, речь шла о Бакунине. Знакомство с ним означает для вчерашнего гимназиста знакомство с европейскими и всероссийсіфіми событиями. В письме от 17 декабря 1872 года, целиком посвященном роману, Ядринцев набрасывает свой грандиозный план; изображение собы­ тий в стране сразу после Крымской войны с обостренно-критической оценкой положения в Сибири: «Б России шум, гремят витии и: проч. Б Сибирь ничего не доносилось. Она играла и пила по-прежнему. Тюмень обжи­ ралась и зубилась в «горку», Тюмень гнила и опускалась, Томск танцевал, Енисейск кутил. Б Иркутске подготавливалась беклемишев- ская история. Книги и журналы почти не существовали для сибирского общества, но ежели и доносились, то в них ничего не по­ нимали...» Краски, разумеется, сгущались, «шум» в России 60-х годов, конечно, в такой форму­ лировке недооценивался, но под пером Яд- ринцева роман явно приобретал обличитель­ но-публицистический характер. И, воодушев­ ленный конечной целью, эінергичный Ядрин­ цев тут же сообщает: «Работой займусь не­ медля, она первая на очереди. Роман изда­ дим отдельно, не помещая в журналах, :ао- жет, по-гому, что его не примут». Дальней­ шие размышления — все по тем же письмам к Потанину — привели его к сомнениям; «Не слишком ли широко я задумал... Примусь, однако, на днях более обдуманно сводить концы с концами...» (7 февраля 1873). Сле­ ды этих усилий Ядринцева не сохраиились, но совершенно очевидно, что у авторов с са­ мого начала не было уверенности в публи­ кации романа с таким направлением. Зна'ш- тельные события 60-х годов, которые они не могли обойти, не давали основания на что- либо надеяться в 70-х. О Баныкине, напри­ мер,— в нем легко угадываются черты са­ мого Потанина,— в романе говорится; «По выходе из гимназии он простодушно верил, что в этом обществе все как следу­ ет науки процветают, человечество улучша­ ется, прогресс шагает, как скороход-маршал, он не подозревал, что все обстоит как раз наоборот. Он не знал, что «под ношей крест­ ной завсегда влачится правый» (Гейне), что «тупая морда безнаказанно стоит поперек прогресса» (Щедрин), что собакевичи свя­ щеннодействуют, коробочки председатель­ ствуют в филантропических обществах, и Крестовский сочиняет стихи. Он думал, что мы путешествуем по гладкой без тени доро­ ге, что на каждой станции механик постуки, вает молоточком колеса вагонов и бдит, что мы живем и движемся под благодетельной опекой всевидящего ока. Но вскоре произо­ шел переворот... В одш вечер он услышал кучу знаний, о самом существовании кото­ рых он прежде не знал. Он увидел, что до­ рога в плевелах и терниях, которые еще требуют корчевания, что механик с молоточ­ ком и всевидящее око есть миг детства, юности. Одни мысли следовали за другими! наблюдения за наблюдениями — и все толь­ ко служило подтверждением новых взгля­ дов... Словом, жизнь перевернулась перед ним, как та двойная скатерть, у которой на одной стороне белые розы на другой — пре­ вращаются в черные». Некоторые биографические данные у героя иные, чем у Потанина, но, читая этот от рывок, мы вспоминаем о том духовном пе-