Сибирские огни, 1985, № 9

Главный герой романа «Земли притяже­ ние» Булат Танганов — потомок бурятских крестьян-скотоводов — по призыву партии и комсомола, как и тысячи других юношей и девушек, едет на строительство нового завода, где становится отличным рабочим, бригадиром, комсомольским руководите­ лем, обретает друзей, любовь, наконец, по­ стигает смысл своего существования. С этой стержневой сюжетной линией пере­ секается ряд побочных, в которых задей­ ствовано немало персонажей, призванных способствовать созданию ощущения полно­ ты жизненной картины. Да и само действие в романе В. Петоно- ва «обладает значительной протяженностью во времени» — от 30-х годов до наших дней (т. е. по существу вся история совет­ ской Бурятии). А действительность в романе «Земли при­ тяжение» «изображается средствами не только эпическими... но и лирическими»: произведение написано в стихотворной фор­ ме, с множеством лирических отступлений, перебивающих повествовательный план; изображение персонажей соединяется с прямым выражением к нему авторского отношения; присутствует здесь и непремен­ ный лирический герой... Но... чем больше вчитываешься в роман В. Петонова, тем сильнее убеждаешься в том, что жанровые признаки в нем носят, скорее, формальный, нежели художествен­ но-образующий характер, поскольку нет за ними ни свежего и глубокого поэтического чувства, ни емкого содержания, ни ориги­ нального, неожиданного угла зрения. О сюжетной вторичности выше уже упо­ миналось и не ставилось в вину автору ро­ мана. Гораздо хуже, что вторичность сю­ жетная в произведении В. Петонова все время накладывается на вторичность худо­ жественно-изобразительную, рождая массу штампов и банальностей (они, к глубоко­ му сожалению, в основном и составляют художественную ткань романа «Земли при­ тяжение»), приобретающих нередко паро­ дийный оттенок. Вот, например, рассказыва­ ет автор о сборах главного героя на разво­ рачивающуюся стройку индустриального гиганта: И юный комсомол услышал клич. Булат в райком явился с заявленьем. Недаром на груди его Ильич сиял — весь на грядущее равненье. Не намного свежей и оригинальней изобра­ жен быт первых строителей вагоноремонт­ ного завода: Жить начинали, табунясь в палатках; когда есть дружба — рай и в шалаше. ' Брались за жизнь с азартом, с юной хваткой. И новый быт творили без оглядки на стройке, в городе, в стране, в душе. Еще больше пустой риторики слышится, как только автор начинает говорить о тру­ довом энтузиазме своих молодых героев: и по снежку, по хрусткому — гурьбой идем по-комсомольски на работу. А трудимся — спина мокра от поту. Н ам что ни день — то за рекорды бой. Не убеждает, не отзывается в душе пафос и другой декларации (в ней речь идет о посланцах-мастерах всех республик, съехав­ шихся на строительство первенца бурят­ ской индустрии), хотя в правильности ее трудно усомниться: У каждого течения различны и нрав души, и речь, и лиц овал, и все ж у всех единый и привычный советский созидательный закал. По классу браігья, спаяны единой великой целью молодой страны, в содружестве своем непобедимы, сплетеньем рук мозолистых сильны. То, что О событии, имевшем огромное значение для его родной Бурятии, автор романа «Земли притяжение» старается го­ ворить приподнято — вполне естественно. Жаль только, что не определял он для се­ бя меру этой приподнятости. В результате немало передержек, преувеличений, неуме­ ренного битья в литавры там, где более уместен был бы сдержанно-обстоятельный тон. Так, скажем, без должных на то осно­ ваний (все-таки в масштабах всей страны описываемый вагоноремонтный завод был Не самым важным и крупным объектом ин­ дустрии той поры) автор романа окрестил возведение первенца бурятской промышлен­ ности «стройкой века» (см. «ветвь вторая», глава вторая). А вот как, например, пере­ дано напряжение творческой и руководящей мысли, направляющей это строительство: Наркомов все настойчивей звокіаі, творцов все напряженнее виски. Строительство ступеньки нс»ой эры — оно уже в сознанье инженеров, чтоб мучило бессонницей в душе, пока не воплотится в чертеже. А воплс^ившись, пусть рождает сн<»а и счастие, и пот труда земного. Впрочем, нетрудно заметить, что не толь­ ко от отсутствия чувства меры это идет. В неменьшей степени тому виной поверхност­ ность изображения, создание художествен­ ной картины, в основном, с помощью чисто внешних деталей и признаков, плакатно- прямолинейных метафор и образов («аккор­ ды песен стройки», «рождая стаи новых чертежей, тает частокол карандашей», «канаты вместо нервов и зрение, как у орлов», «нам сваи вбить для лет и для веков»...). Столь же общо и бег­ ло, с помощью давно отработанных литера­ турой «стандартных положений», говорится в романе о самом важном — непосредствен­ но о строительстве индустриального первен­ ца: то и дело возникают у В. Петонова «производственные картинки» наподобие тех, где «бригада дюжих лесорубов валит сосен золотистых строй» или «в таежный грунт от стуж заледенелый, лопаты зуб вгрызается звеня»... Зато хватает в романе «Земли притяже­ ние» сопутствующего антуража. И о пре­ красном Дворце культуры, где перед моло­ дежью выступают поэты и сказители, по­ ведает нам автор, и о состязаниях по на­ циональной борьбе, и о конных скачка^, не жалея места, расскажет, и зажигательный бурятский ёхор, который молодые строите­ ли танцуют прямо в тайге у костра,— подробно опишет... А с каким сма­ ком и не без художественных затей