Сибирские огни, 1985, № 9

кнм вот бесконечным и Свзусгтеганым приближением к выбранной цели, в кото­ рую вожделенно уверовали и поставили перед собой, и на пути к которой, а не в достижении, как раз и происходит все главное в нашей_ жизни, творятся нами все добрые и злые, хорошие и плохие дела, по которым о нас будут судить, за что и воздастся. Ну и, наконец, привыкают люди здесь. Север тянет к себе. Кто прожил здесь долго, познал свобо­ ду, риск, простор, широту, и волю, того то­ мит скука южных городов и жизнь на 120 рублей в месяц. «Как они там живут?..-- себя и «их» они всегда разделяют четко. — Кости только друг другу перемывают. На рынок придешь, считай копейки, что купить...» И ведь возвращаются многие из уехавших туда и доживают здесь. Но все равно тоскуют по «большой зем­ ле», тянет туда. «Они и моду там делают, — говорил Юра,— и заправляют всем, все идет от них. Туда приедешь, на тебя по­ смотрят, как в Нью-Йорке. Ты ничто». А здесь они все. И живут к тому же как при коммунизме улсе. Так утверждал пер­ вый секретарь Диксоновского райкома партии Анатолий Алексеевич Бойко. У них свой микроклимат, равенство, равноправие, дружелюбие. «Дети наши,— говорил он, — приезжают на материк и теряются. Там все давай, давай! Приедут посту­ пать в институт и не могут освоиться с обстановкой...» А здесь тепличные усло­ вия, люди не вздорны, честны, бескорыст­ ны. приветливы, доброжелательны, помо­ гут всегда. И обеспечение прекрасное и всем доступное, о котором даже не заду­ мываются. И большой, до пятидесяти в некоторых организациях, процент людей с высшим и специальным образованием, и норма жилой площади в расчете на одно­ го человека самая высокая по стране. .Л главное, общий душевный человеческий настрой. И все же манит та жизнь: уезжают. Но даже оставившие Север навсегда долго еще будут вспоминать его, как самое луч- шее, что даровала им жизнь. 6. ДОБЫТЧИК НЕРПЫ ЭДУАРД ВЛАДИМИРОВИЧ КАЗАКЕВИЧ За сданную тушку нерпы, с мясом и шкурой, рыбзавод платит сорок рублей. Ну, еще кое-что стоит нерпичий жир — очень полезное лечащее, чем пользуются все бывалые северяне, средство. Затраты же на добычу нерпы немалые. На избушку, сооружаемую на берегу мо­ ря, с тысячу, на упряжку собак, на кото­ рой охотник добирается от избушки до припая, к «полынье» —промежутку между движущимся по Карскому морю массиву < льда — около двух тысяч рублей. Да еще на припасы, на снаряжение. » Кроме денежных затрат, охотник к от­ крытию сезона должен сделать массу приготовлений. Натаскать плавника, напи­ лить и наколоть из него дров, отремонтиро­ вать зимовье после зимних буранов, в февра­ ле, сезон на нерпу откррівается весной, в то время, когда подстреленная на воде нерпа не тонет, откопать избушку от снега, вер­ нее даже, извлечь из снега ее. Я это так понимаю. Снег здесь, на побережье, из-за повышенной влажности при постоянном ветре и в то же время температуре под минус тридцать такой липкий и плотный, что наст в тундре делается твердым не­ обычайно, когда идешь по снегу, он гулко, как железобетонное перекрытие, гудит. Дома же заносит вплоть ро третьего эта­ жа, причем снег прилипает к вертикаль­ ным стенам, к стеклам окон, столбам, на­ липает, как иней, на провода, под крыша­ ми делает твердые, окаменевшие, как гип­ совые карнизы, надувы. Оставленные на улице машины как бы влиты в снег, кото­ рый везде: под капотом, в кабине, под рамой — в каждой щели. Чтобы очистить машины от снега, их надо отогревать, вы­ таивать. Потом надо подготовить снасти, лодку отремонтировать. Забот много. Кроме всего этого, сама охота — риско­ вое дело. На воде, в мороз. В принципе, по технике безопасности, запрещено даже выходить на охоту одному. Иногда отка­ лывается край припая, на этот случай да­ леко от обреза льдины вбивают в лед же­ лезный штырь, с привязанной к нему стра­ ховочной веревкой. Вечное беспокойство из-за соседства с белыми медведями, ко­ торые и напугать могут, и уже убитую и выброшенную на лед нерпу утащить. Без дробового ружья здесь не ходят, стрелять в медведей нельзя, но выстрелами в воз­ дух их напугать все же можно. Да и то не все просто, смелы стали и хитры, отой­ дет такой недалеко и ляжет, затаившись, дожидаясь, когда никого около нерпы не будет. Иногда даже, как уверял Каза­ кевич, и нос, единственное черное, замет­ ное на снегу, пятно лапой прикроет, чтобы вообще не было его видно. В общем, труд нелегкий, опасный и до­ рогостоящий. Поэтому вполне естественным было то, что Эдуард Владимирович край­ не возмущался тем, что в этом году отст­ рел нерпы сильно ограничили. Всего на рыбзавод дали 200 разрешений, и это по­ лучилось по двадцать штук на каждого охотника, занимающегося на рыбзаводе отстрелом. Эдуард Владимирович и так-то человек горячий, как кипяток, по характе­ ру, быстро возбуждающийся, был крайне возмущен. У него даже сердце болело от расстройства. «...Дать перед самым сезо­ ном, перед самым открытием, всего двад­ цать лицензий!.. Зачем зимовье готовил, припасы завозил?!» Его понять действительно можно. Двад­ цать нерп—-‘это не заработок. Для быва­ лого охотника, для человека, всю жизнь прожившего на Севере, проработавшего здесь на множестве работ, вырастившего н поставившего на ноги детей, всегда ве­ дущего «крупную игру», и если учитывать, что раньше он отстреливал' нерп по сотые штук, восемьсот рублей — не деньги. Раз­ ве могут восемьсот рублей на такой рабо­ те удержать?.. И хотя Казакевичу дали позже разрешение еше на двадцать штук, за счет товарища, отказавшегося охотиті)- ся, и в перспективе обещали сшс доба­ вить, и худо-бедно положение исправля­ лось, Эдуард Владимирович не переставал ругаться все равно. Бранил начальство, охотрведОв, рыбзавод, волокиту, безала