Сибирские огни, 1985, № 9

— Если на пенсию,— негромко спросил Кочергин,— тогда чего ж гнул Хасана за шею? Заставлял, чтобы как все? — А разве я неправильно делал? Я говорил: если ты виноват вместе : другими... вот скосил бы, ка к все, а там хоть солнце выйди — твоя ви­ на делится на сто. А если ты один виноват... — Твоей пенсии, Мишка, это не касалось! — Это нашей дружбы касалось! Нашей старой дружбы! Учитель тихонько покашлял, все посмотрели на него. — В пятьдесят втором, когда вы стали председателем этого колхо­ за,— начал Учитель,— вы ночью на машине... — Неправда! Синельников растерянно засмеялся, не зная, ка к отвечать на эту пеструю смесь мелких и вздорных обвинений. Он встал и снова сел. Зѳмфира печально и тихо сказала: — О, зачем ты его вызвал в Казань? — Я не вызывал!.. — Пустите меня к нему! — закричал цыган.— Я... Синельников шагнул к Альберту. — Альберт! Сынок... Ну, не будем старыми приемами... не будем соседям звонить. Но как, скажи?! Надо же спасать! Ни зернышка нет в закромах. Губайдуллин и Халилов переглянулись. Кочергин усмехнулся. — Но вот о чем я думаю. Стоило ли так уж переживать? Стоят ли эти тонны хлеба человеческой жизни, такой, как у Хасана? Он ведь столько урожаев вырастил — разве не простили бы? Или мы к ста­ рости гордыней обуяны? Не укоряю — понять хочу! Подскажи, сынок, что ты-то думаешь? — А что он знает?.. — усмехнулся Фоат. — Он здесь чужой человек,— поддакнул Губайдуллин.— Товари­ щи, давайте подумаем... — Нет! Зря вы на него,— возразил Синельников.— Он страдает. Страдает, Фима, ведь правда? Наши дети не такие уж... Но, Альберт! Ведь если хоть немного не пойти на святой обман? А, провались все! — Синельников, огро^мный, сильный, метнулся к телефону, снял трубку, бешено закрутил ручку.— Алло! Девушка, это Синельников. Мне сроч­ но Казань. Сто семнадцать, республиканский. Два сорок двенадцать. Все удивленно смотрели на Синельникова — что он еще надумал? — Товарищ Валеев? Это я, Синельников.— Он покивал мокрой седой головой, и Альберт увидел лысину, розовую, ка к пасхальное яйцо, на макушке.— Да. Потом. Прошу рекомендовать меня колхозу «Красная новь» председателем. Пока не выправлю положение, не уеду! Провалю — судите...— Он бросил трубку, может быть, чересчур эффект­ но, и сел, словно груз с себя свалил, пробормотал: — Вот так я решил, братцы! — Что?! — возопил, помолчав, Мусагит.— А это еще народ ре­ ш и т— брать тебя или не брать! — Он издевается!— вышел вперед цыган.— Остаться решил! Нам нельзя, а ему можно?! — Мы сами,— сказал Халилов. Он, видимо, понял из телефонного разговора, что акции Синельникова в Казани упали низко. — У ж как-нибудь,— поддержал Фоата Губайдуллин. — У него опыт, этого не отнимешь,— подал голос Тагир. Он курил, внимательно глядя на Синельникова, пытаясь, наверно, догадаться, всерьез тот решил или ляпнул по горячке.— Широта взгляда. Учитель вздохнул, покачал головой. — Может быть, он правильно придумал. Это будет его долг перед Хасанам. Зѳмфира с неприязнью поомотрела на него. — Между прущим,— раздался хриплый, утробный голос Вагифа.— Между прущим. Мужет, ты, Альберт, сам здесь останешься... возымуш власть в свои руки? А? Заменишь отца? А?