Сибирские огни, 1985, № 8

« К о г д а н а с т а в н и к у в и д и т в т в о и х г л а з а х с т р а X...» А ведь рядам с Юркой находился не один только Георгий Ивано­ вич. Рядом были мать, отец. А кроіме них — дядя Ефим, Полоскунья, Бакановы , соседи по улице... Надька ходила в пятый класс; три года — разница!.. Но по вред- ' ности Надька превосходила Юрку лет на десять. К тому же, Надькой владел гений чистоты. Н и с е к у н д ы б е з д е л а ! Ей не в Новую Гвинею ехать!.. Надькина деловитость замечательно подчеркивала пустоту и ничтожность его, Юркиной, жизни. И язык у Надьки был подвашен отменно. Спросишь: «Что делаешь?». Ответит: «Читай газеты!» Отец... Тут Юрка путался. Юрка любил отца. Отец был большой, веселый, носил бородку клинышкам — это тогда было в редкость. Еще он носил круглые очки в простой железной опра­ ве и, если выдавалось время, любил прогуливаться по городу. Слу­ чалось, и с Юркой... То там, то здесь отец останавливался, перекиды­ вался словечком-другим со знакомыми, а, бывало, заходил с Юркой в «Когиз». У полок с книгами он вовсе не терялся, напротив, подсказывал Юрке, чтобы слышала продавщица Чиркина (отец считал ее тупова­ той): «Ты не то бери! Ты не про вулканы бери, про вулканы у тебя есть. Ты вон ту возьми, про доисторические растения. Ее, видишь, написал профессор Баранов!» Сочетание ученой степени и фамилии заб авляло отца. Он посме­ ивался, подмигивая Чиркиной, вынимал из карм ана портмоне... Юрка боялся отца, не понимал его. Врѳмя от вреімени отец исчезал. По заплаканным глазам матери, по надутым тусклым глазам дяди Ефима Юрка догадывался, отец где-то недалеко. Но найти отца было не просто. Впрочем, рано или поздно он его в.се равно находил, чаще всего в столярке. Отец леж ал на сухих стружках, устремив глаза в какую-то таинственную точку над собой, и молчал. «Ты придешь домой?» — спрашивал Юрка. «Нет у меня дома,— мрачно отвечал отец и больно сжимал п альц а­ ми Юркино плечо.— Но погоди, будет дом! Настоящий! Свой! Мне бы только накопить денег!» Юрка любил отца. Юрка знал: отец накопит деньги! Юрка не понимал отца. Почему отец валяется на этих, пусть и су­ хих, стружках, если дома можно лежать на кровати? Когда однажды Валька Бубнов, ничуть, впрочам, не похваляясь своим всезнайством, бросил ему: «Юрка! А твои у нас дом сторгова­ л и !»— первое, что он почувствовал, было острое, болезненное разо ­ чарование. Он верил, он ждал: отец купит дом. Такой дом, какой недавно построили себе Бубновы — в пять комнат, с большой застекленной террасой! А старенький домишко Бубновых — это кухня да комната. Правда, сразу вспомнил он, при домике Бубновых были и садик, и огород, и мес­ то очень хорошее — в самом конце длинной зеленой улицы... И все же — разочарование. Но сразу и — радость! Теперь у них будет с в о й , не чужой дом! Теперь м ам а не будет перешептываться на чужой-кухне с противным дядей Ефимом! Теперь он, Юрка, имеет полное право накостылять по шее Полоскунье, если она вдруг явится в его дом с тряпкой! И теперь, наконец, отец придет до ­ мой, и он. Юрка, навсегда будет избавлен от злорадного торжества, звучащего в голосе дяди Ефима, в очередной раз перелиставшего его самую толстую книгу: «Это мы-то, тайгинцы, от обезьян?!»