Сибирские огни, 1985, № 8

Мы тогда тщетно пытались раскрыть один грабеж . Р а зд ели з н а ­ менитого ученого-геолога. Он по' просьбе студентов почти до полуночи читал лекцию, потом студенты его провожали. Шагов за триста до своего дома он отправил провожатых обратно. На этих-то метрах его встретили и раздели. Дело тянулось с весны. Ученый никуда не жалов ал с я , не торопил нас вскоре уехал в экспедицию, помнится, в Саяны. Нам тем более хо ­ телось сделать ему приятное. Когда особенно хочется, я замечал , слу ­ чается все наоборот. Да... Профессорские вещи как в воду канули. Думали , что их в другой город переправили. Вдруг серый в крапинку “пиджак с чер ­ нильным несмываемым пятнышком — профессор носил самописку в нагрудном кармане — попался на глаза нашему сотруднику. Вдвоем с дежурнйм милиционером он з ад ерж ал колхозника из ближнего села. Тот был ни при чем, просто приодеться хотел, гимнастерка со спороты­ ми погонами надоела. Сразу сообразил, что попал в переплет, глазами указал на стояшего в пяти шагах невысокого парня. Парень был по­ вернут спиной к оперативнику и постовому, но каким-то нюхом у г ад ал опасность. Постовой успел сделать два шага к нему. Парень резко обернулся. Локтем одной руки прикрывал лицо, в другой руке был пистолет. Он выстрелил два раза и побежал. Постовой упал. Народ кругом, стрелять нельзя, тут опытный оперативник расте­ ряется, а тот в розыске новичок, из вчерашних фронтовиков. З ам еш к а л ­ ся, сперва кинулся помогать постовому. В итоге, кроме профессорского пиджака, похвастать было нечем. Да и пиджак достался ценой двух ран постового. Раны его были неопасными, обе пули застряли в мякоти ноги, но крови он потерял много. Из-за этого, видно, и поползли слухи, что на базаре наповал убили милиционера. Кровь, страшно, а у страха глаза, велики. Мы не опровергали слухов. Считали, что наше дело преступни­ ков ловить. Наверно, правильно считали. Хотя, знай о последствиях, мы все-таки обратили бы внимание на. слухи. Не буду об этом, задним числом проблемы легко решаются. А последствия были серьезные. Шинкевич помолчал с минуту, нахмурил лоб, решая для себя что- то, продолжал: — Без дел не сидели, а тут еще одно подкинули. В городском загсе украли из стола около тысячи рублей и печать. Денег сумма невелика, три буханки хлеба по-тогдашнему не купишь на них. Но вот печать. Разверните слово «загс». Умелые руки с этой печатью такие акты гражданского состояния состряпают, голова кругом пойдет. Мы искали. Первый день результатов не принес, второй тоже прохо­ дил без успехов. Проверяли всех, кто приходил в загс, а посетителей было много. А к вечеру второго дня в райотделе появилось письмо. Пришло оно официально, по почте, но штемпеля не было. Печатными крупными буквами карандашом было написано на треугольнике: «Начяльнеку милицыи срочна». Мы только-только вернулись с одной операции, я докладывал Григорьеву. Тут принесли бумаги, письмо л ежа ло сверху. Как сейчас, вижу серый треугольник с загнутыми острыми углами. Григорьев слушал меня и одновременно читал. — Погляди, — протянул он мне эту бумагу, — какое письмо. Письмом в общепринятом смысле это послание не назовещь. Нарезанные из газетного текста, подклеенные одна к одной без интер­ вала между словами, буковки: «Ниищщитипичатьонауфетькиг.аврилинавсараинадвирстакоімонфу- лиганукраласамвераятнаулюбовницызойкихлыстовайпьетвоткуа д р и с у низнаюеевсесабакизнают». Подписи не было. Анонимка. Записка серьезная, от такой не отмахнешься, но я не мог, читая, не улыбнуться.