Сибирские огни, 1985, № 8

Комок света плыл в темноте, и по обеим сторонам дороги, нето­ ропливо двигались белые сверкающие берега. Альберт попытался вспомнить — ездил ли он когда-нибудь раньше по этой дороге вместе с отцом? Кажется, нет. В снежных вихрях то справа, то слева возникал иной ра з дальний смутный свет, слышался глухой лай собак, визг гармошки — проезжали неизвестные села. Их указатели были залеплены снегом или какими-то хулиганами свернуты стрелкой вниз, будто кто-то мрачно пошутил: все, мол, уйдем туда... В кабину почти не проникал, скорее угадывался, дым чужих печей. Сейчас бы чаю стакан или кусок хлеба в любой засиженной мухами столовке, но грузовик не останавливали — некогда. И встречались на дороге пятна ма зута , горящие доски, пакля. Ноч­ ная жизнь на дороге всегда тяж елая , всегда кто-нибудь терпит бедствие. С ревом навстречу проносились груженные лесом, машины. Р а з обогнала легковая — и долго мигала впереди малиновым фонариком... И брели вдоль обочины люди, заштрихованные летящим снегом, иногда кто-нибудь, обернувшись, вскидывал руку — и г л а за его, сверк­ нув, угасали. Альберт сжал кулак, положил на колено, и шофер, по­ нимая его, газовал и газовал. Неожиданно на повороте, по колени в сугробе, возник маленький мальчонка в пальтишке, шапке, на горле красный шарфик — он поднял согнутую, как в классе, руку, но Альберт не успел что-либо сказать водителю, а тормозить уже было поздно — машину бы закинуло по горбатой скользкой дороге... и остался маль ­ чишка один в бескрайних ночных полях. Кто он? Куда идет? Альберт успокоил себя — наверное, из села в село, здесь они рядом, а может,, попросили именно мальчонку «поголосовать», а сами взрослые стоят в темноте. Иногда делают так — бьют на жалость. А бывает, для при­ манки девушку красивую выставляют... И точно — вот и девчонка, в куртке распахнутой, в джинсах, в ре­ зиновых сапожках , мокрая от снега — бежит, беззвучно что-то кричит, машет руками — возьмите!., поскользнулась, упала, вскочила, смеется, погасла в ночи. — Нет,— жестко глядит вперед Альберт. Не в кузов же их сажать. Он везет скорбный груз. Но из памяти никак не выходит мальчишка, на нем был красный шарфик, как пионерский галстук, только теплый, для зимы... и руку он тянул старательно, как за партой... надо было взять, вдруг заблудится... Альберт в спомнил— да, да, точно таким мальчонкой он был, и отец взял его в Казань, его и маму . Отец ехал на какое-то совещание, и другие председатели колхозов потом в Казани амеялись над ним — что же еще не взял с собой самовар и бабушку, лучинки щипать?.. Альберт помнит, они вышли из гостиницы «Восток», и мама верну­ лась в номер, забыла какую-то брошку, и долго ее не было, и за ней ушел папа, и Альберт остался один на улице. Вокруг до небес выси­ лись каменные дома с балконами, с одного балкона на него уныло смот­ рел огромный пес, черный, лоснящийся, будто его только что выкупали. Неужели в городе в некоторых квартирах живут собаки? Может, и лисы? И овцы? И коровы? А где же люди? С ними обитают или в других к в а р ­ тирах?.. Мысли восторженные и тревожные путались. Альберт увидел — на углу продают мороженое, у него был рубль, д а л папа, он подошел к тете в "белом халате, из открытого синего ящика валил белый с а х ар ­ ный пар. Но в это время по улице мимо прокатила удивительная г л ад ­ кая машина со всякими зеркальцами справа и слева возле дверок. Альберт подуімал,— наверное, это для модниц — причесываться на быстром ходу... Он не заметил, как потерял из виду гостиницу — и испугался. Он испугался до жаркой боли в животе. И с места не мог сойти. Он, уже взрослый мальчик, недавно приняли в пионеры, стоял посреди Казани, затравленно глядя на людей, все быстро куда-то