Сибирские огни, 1985, № 8

пройдет колонна новых комбайнов на Просово, он об этом услышал в райкоме, позвонил Синельникову — не дозвонился и сразу, как был одет, махнул на ИЛ-14 из Мензелинска в Казань — попросить у него разрешения, чтобы эти комбайны поработали в «Красной ниве» одни сутки, всего одни сутки. Ибрагимов надеялся за эти сутки управиться, ну, за двое, убрать хлеба. По его прикидкам, вот-вот должн а была начаться ясная погода. — Не скрою, Альберт,— опустил голову Синельников,— я его по­ ругал, что не скосил на зеленый корм. Это бы верняк при таком лете, никто бы не осудил. У тебя в Сибири сплоінь и рядом ведь так ? Но Хасан хотел хлеб взять... последний год перед пенсией, гори она огнем! Тут еще такое дело... — Синельников говорил совсем тихо.— Нынче он шел на Героя. Этр я порекомендовал выдвинуть. Я — Герой соцтруда, он до сих пор нет... Нехорошо. Как раз к Новому году должен был получить. А он: какой я герой, если травой, а не хлебом народ свой накормлю. Просил бумаги отозвать назад, но т ак не делается... «Но разве он не мог остаться еще на год, на два?.. — хотел спросить Альберт.— Чтобы оправдаться перед людьми? Неужели бы народ его не оставил? Его же любили.» А Срнельников отвечал уже и на этот незаданный вопрос, пытаясь прикурить среди бурана; — Упрямый! Упрямый же! Всегда одно тростил — раз государство установило срок, надо молодым давать дорогу! Значит, уже не мозги у нас — рисовая каша! Не мог он себе просить снисхождения... Д а и по погоде был спец, ты же знаешь, столько лет собирал сведения...— Аль ­ берт помнил синие школьные тетрадки отца со столбиками цифр.— Еще шутил — кто о людях собирает сведения, а я о солнце, дожде и ветре... Кто же знал, что снег повалит? Сразу, без промежутка, после дождя... не бывало такого! — Он не смог прикурить, бросил размокшую сигарету и в наступающих сумерках стоял, горбясь, как лось. И гла за его были тоскливы.— Может, погода с ума сошла. Он говорил — апокалипсис. Весь мировой порядок с копыт... Может, люди оружие новое изобрели — погоду путать, это пострашнее водородной бомбы для экономики госу­ дарств... Об этом как раз говорили. А потам он вдруг повеселел. Мы вы­ пили маленько — повеселел. У меня дача, імы поехали туда, он ружья мои увидел. Говорит, сходим на охоту? Продай ружье! Я говорю — так бери, на один-то раз зачем тебе покупать? А дома у тебя свое есть, не хуже. Неважно, говорит, на один раз или не на один — я не могу из чужого, продай. Я тебе деньги потом отдам. Пятьдесят? Семьдесят? Сто?.. — Синельников замолчал. «Как же вы не почуяли опасность?! — хотел крикнуть, но слова не произнес Альберт.— Какая охота?! До охоты ли ему?!» — Мы выпили,— оправдывался Синельников.— Он д аж е частушку спел, очень смешную. И вот насчет охоты. Ты, говорит, книжный червь, бюрократ, давно забыл, что такое огонь, свинец, а я люблю это четкое, прямое дело. Может, кабана какого увидим? Или глухаря? А я босой сидел, д печурки, неохота. Он говорит — я сам, жди меня. Так быстро он заговорил мне зубы, все смешочками, смешочками — я только через час опомнился. «Равнодушная сволочь!..» — думал Альберт, глядя мимо Синельни­ кова, потому что боялся, что тот по его глазам прочтет его мысли. Но тот, видимо, и не глядя, понимал состояние Альберта. — Оделся, выскочил. Не то, чтобы я почуял беду... если бы почу­ я л — я бы не отпустил... но думаю — как-то уж больно быстро он со­ брался... и насколько я помню, на охоту редко ходил, в последние годы не до этого... опять же — снег валит, заблудится. Вышел, покричал, жахнул из ружья в воздух — и тут словно эхо... и потам еще одно! Одно-то мое. Может, мне отвечает?.. Пошел туда. А он уже... У меня телефон недавно провели на дачу, я приволок его на спине, бегом... позвонил... эти приехали быстро... но ранение такое страшное... живот, легкие... дробь же... — Он замолчал.— Ну вот, все. Можешь казнить ме­ ня, что не углядел... мне самому теперь — как конец света. Друзьями 44