Сибирские огни, 1985, № 8

Мать, бывало, путала; было? не было? А сам Альберт... разве не путал времена? Светлана иной раз наливала чай — он видел руки матери. В тот приезд не удавалось поговорить с отцом — Ибрагимов ухо­ дил на работу часа в четыре утра, а возвращался поздно ночью, когда все спали. Уборка. А может, отец избегал встречи с сыном? О чем го­ ворить? И так все ясно. Но вот на пятый или шестой день вся семья сидела дома. Были и Губайдуллины. Ели балеш. Отец был в добром расположении духа. Почти беспрерывно звонил телефон, отец снимал трубку и в шутку говорил: — Губайдуллин слушает.— Смеялся, кого-то хвалил за то, что во­ время успели седьмое поле скосить. Еще бы вот т ак дней десять. О ком-то сказал: — Ему, наверное, в штаны кузнечик залез! — И гово­ рил кому-то другому: — А ты возьми кирпич, ударь кулаком и только потом иди говорить с людьми. Земфира-апа резала огромный, звездчатый вкусный пирог, а мать протягивала сыну и его жене самые хрусткие, темно-золотистые клиныш­ ки с кусочками мяса и картошки. — Аша, кызым... (Кушай, дочка.) Взгляд матери говорил, что ей уже нравится эта русская девушка, очень д аже похожая на татарку — спокойная и послушная, только вот глаза зелененькие, а не черные, волосы русые, а не Темные... Светлана вдруг сказала: — Наш район, где мы живем, интернациональный... Речка течет — называется Кача. По-старинному, Кече. Человек по-татарски, да? Как она это вспомнила, бог,ее знает, но мать р аспл ак ал ас ь от р а ­ дости, Мулланур-абый включил телевизор, а отец подозрительно з а ­ шмыгал носом, осердился, стал говорить, что вот ему дрова привезли, ты, Альберт, видел?., какие-то пустые,' осина... уж если его, председате­ ля, обманывают, то как же простого человека обманывают... а может, это только его обманывают, чтобы он за людей огорчался... И еще он ругал погоду и современные будильники — з азвонят и остановятся. Альберт не понимал тогда, что отец пытается спрятать за своим ворча­ нием радость за добрую жену сына... Телевизор шумел, на экране мела белая метель. Вбежал бригадир Халилов, когда-то вместе учились с Альбертом. Круглолицый, мелкозубый, в очках. Кивнул Альберту, по-военному отдал честь председателю. — Хасан Ибрагимович... Из райкома приехал Салахов. — Куда его опять уводишь?! — закричала мать,— Приехал — устрой! У вас же есть комната для гостей в правлении. Первый вейер он дома, пусть посидит с сыном! Сами не можете?! Поднявшийся было Ибрагимов кивнул, сел к столу. Бригадир пожал плечами — мол, наше дело маленькое, был бы приказ. — Налила бы чаю, Гульчара-апа,— сказал он извиняющимся тоном,— Дождь идет...— Принял чашку у Земфиры и, прихлебывая вы­ пил ее.— Египетская сила! А можно еще?! — Он выпил и вторую. — Но-но,— председатель Погрозил пальцем, глянул на часы и сно­ ва засобирался.— Неудобно заставлять ждать... — Вот, вот, дети! — захныкала мать.— Каждый день так! То один начальник приедет, то другой, то комбайн, то крыша течет на току А что у нас вон угол плесенью покрылся, он этого не видит! У тебя орден Ленина! Ты имеешь право ужинать! И спать ночью! 6 й , зачем приехал Салахов? Что ему надо? Бригадир важно снял и протер очки. — Дела, Гульчара-апа. Она продолжала говорить, хотя уже видела — Ибрагимов посмѵр- нел от своих вседневных мыслей, Ибрагимов собирается уходить Но в эту минуту вошел пастух Надир, юродивый. Он весь вымок, с подбород­ ка капало, в руке он держал три красных кленовых листа. Что, дурачок, что, милый? — обрадовалась мать. Она знала 24 .